(Не)образцовый айдол Восточной Старшей - Мэри Блум

Ep. 13. Мой любимый кошмар

Есть у меня один чат в телефоне, который меня никогда не расстраивает, потому что в нем нет никаких женщин. Он так и называется «ПАЦАНЫ». Вот и сегодня, пятничным вечером, после тяжелой учебной недели, жизнь там как обычно бурлила.

Жека: «Ну что, сегодня собираемся? Хата свободна. Пиво, бассейн, бабы…»

Серый: «Я за!»

Егор: «За!»

Вовчик: «ЗА»

Тим: «За»

Я: «без баб»

Егор: «Ну начинается…»

Серый: «Ну чё опять-то?»

Олег: «Нормально ж все было, сейчас-то что⁈»

Вовчик: «Ну Мишель, блин!!»

Потому что женщины — зло. Причем любимые куда большее зло, чем нелюбимые. Например, стоило мне сегодня прийти домой, как меня уже ждали и встречали прям с порога — нет, не хлебом, солью и распростертыми объятиями, а пиццей, присвоившей себе мое имя.

— Голоден, сынок? — спросила маман, зловеще распахивая передо мной коробку с моим тезкой.

— Не настолько, — отвернулся я от куска теста, густо заваленного мясом.

— Твой ужин, кстати, — осклабилась эта безжалостная женщина.

— И за что такая жестокость?

— А скажешь не за что?..

Дальше меня с чувством и удовольствием отчитали за мою тягу к знаниям, любовь к английскому и неудержимую природную харизму, которая притягивает ко мне репетиторш. После чего, упиваясь материнским произволом, отменили занятия языком, опытных педагогов, карманные деньги (хотя их и так нет) и вечеринки в нашем доме аж до самого Нового года.

— И кормить ты меня, я так понимаю, тоже больше не будешь, — уточнил я, косясь на коробку с моим ужином.

— Сынок, не наглей! Мы оба знаем, что как мать я гораздо благоразумнее, чем ты как сын. Не хочешь есть, поднимайся наверх. Тебя там, кстати, Катерина ждет…

А затем, как в каком-то безостановочном конвейере наказаний, меня передали с рук на руки ждущей в моей комнате Катерине. О да, зараза сама пришла к любимому соседу! Надо же, сколько внимания одному мне в один день. Да я в собственном доме стал популярнее, чем в школе! Даже соседи вон прибежали, чтобы лично меня пожурить…

Толкнув дверь, я без стука переступил порог (камон, еще буду я стучаться в собственную комнату!). Зараза обнаружилась сразу — стояла лицом к окну, однако, услышав скрип двери, вальяжно развернулась. Видели сцену из «Крестного отца» в самом конце? Ту, где Майкл Корлеоне расправился со всеми конкурентами, а потом стоит такой важный, а к нему все подходят, кланяются, обнимают, лобызают ручку — словом, выражают почтение. Так вот, К сейчас стояла в моей комнате точно так же и смотрела на меня так, словно я с порога должен плюхнуться на колени и на них же до нее доползти — выразить, так сказать, почтение. Она вообще любит крутые позы. Я даже не знаю: долго их репетирует или они у нее сами собой получаются. В любом случае смотрелось солидно и пафосно. Эх, я даже пожалел, что не сделал еще одну маечку — «MY EX IS ZARAZA». Это бы ей точно понравилось!

— И чем обязан такому визиту? — по-мудачьи улыбнулся я.

— Весь день швами наружу? — она по-сучьи окинула меня взглядом.

— Ну да, — расправил я грудь, надпись на которой была видна сейчас только с изнанки, — чтоб ты не забывала, насколько я могу быть нормальным!

— И учительницу, видимо, трахал для того же? — понимающе кивнула К. — Решил натянуть сразу после маек?

Да, это для всех остальных Катерина сдержанная, вежливая и приличная. Со мной в выражениях она вообще не стесняется. Мало кому, кроме меня, доводится увидеть настоящую Катерину. А тем, кому доводится, это обычно не особо нравится.

«Надо было сразу сказать, что у тебя с этой ненормальной ТАКИЕ отношения!!!»

— Да и ты, смотрю, натянула ее не хуже…

— После тебя пришлось постараться, — показала зубки К. — Да и мама твоя помогла…

Так и вижу, как злая королева-мать и злая королева-соседка устроили на пару бедной Золушке-учительнице натуральный педсовет. А я говорил, что это сказка про злодеев. Тут правят злые королевы — наивным золушкам тут ничего не светит.

— Держу пари, ты собой довольна, — заметил я, возмущаясь (и, может быть, самую малость любуясь) ее сучьей улыбкой.

— Держу пари, — упивалась своим триумфом зараза, явно стремившаяся снизить количество секса в моей жизни до своего, в смысле, до нуля, — ты тоже не в обиде. Получил то, что хотел…

«Королев — ты сволочь!»

«Веселой жизни, козлина!»

«Сынок…»(пять раз за один вечер!)

— Вот этого я, по-твоему, хотел? — шагнул я к ней.

— А разве не этого? — смахнула К невидимые пылинки с моей вывернутой наизнанку майки. — Я думала, все это, — она потрепала ткань на моей груди, — было криком о помощи. «Спасите меня от этого харрасмента»…

Если я и хотел, чтобы меня спасли, то совсем не от этого…

— Приревновала, да? — прищурился я, глядя, как ее пальцы все еще мнут мою майку, не спеша отпускать.

— Забочусь о твоей репутации, — выдала она.

— Заботилась бы о моей репутации, — поймал я ее руку в свою, — вернула бы лучше мне девушку!

Другая ее ладонь замерла. Катерина всегда была как русская рулетка. Могло выпасть все что угодно: как погладить, так и ударить. Сколько ни старался, просчитать не мог — так что всегда пытал удачу.

— А я говорила условия возврата тебе девушки, — указательный палец ее свободной руки назидательно ткнулся мне в лоб.

…повзрослей, вырасти, научись вести себя по-умному, и тогда, может быть, вернемся к этому разговору и пересмотрим твой статус. Сосед…

— … и в них точно не было пункта о том, чтобы трахать учительницу, — с чувством превосходства закончила она.

И, ловко вытянув свою руку из моей, сделала шаг назад, вновь увеличивая дистанцию между нами.

— А я думал, — глядя на это, хмыкнул и я, — трахать учительницу — это вполне себе становиться взрослым.

— Ищи другие способы становиться взрослым! — торжествующе изрекла К.

Губы растянулись в надменной ухмылке, глаза сверкнули высокомерными огоньками. Она так радовалась всякий раз, когда оказывалась сверху. И это давало поистине адскую вилку: мне нравилось, когда она так радовалась, но мне не нравилось, когда она оказывалась сверху. И исключительно из чувства противоречия я сам прерывал то, на что бы мог любоваться вечно.

— То есть майки можно больше не носить? — невинно уточнил я.

— Они тебе больше не помогут, — довольно выдохнула зараза.

— Ну тогда и нет смысла носить ее дальше, — подытожил я и, видя, как ее глаза начали опасно прищуриваться, стянул майку, отбросил на кровать и поиграл мускулами.

А