Раненое сердце - Полевка

Пока все поднимались на ноги и, опираясь на слуг, осторожно ковыляли, куда сказали, Альби забрал шприц с толстой иглой и зашел в спальню Рана. Пока Заки дернулся войти следом, Альби уже вышел, неся шприц, полный какой-то желтоватой жидкости. Он кивнул Айдану и пошел через спальни Хануна и Махира, заодно поднимая и своих наложников, чтобы они не филонили от общей помывки и не тормозили с отъездом в новый эмират. Айдан, убедившись, что в хамам все идут и без него, припустил за Альби. Ему было очень интересно узнать, что именно происходит.

Альби зашел в комнату к Мурату и шикнул на зареванного слугу, чтобы тот лучше позаботился о новом платье для господина. После этого сел на кровать возле мраморного омеги и с силой ударил его по щеке.

- Мурат! Мурат, очнись. Я не дам тебе умереть! Открой глаза! Смотри!

Мурат с трудом открыл глаза, они были подернуты белой дымкой, как молодой катарактой. Альби подсунул под самый нос шприц и показал и большой поршень, и толстую иглу.

- Видишь? Это специальное лекарство! Последняя разработка ученых! Это лекарство от черной хандры! Я сейчас воткну эту толстую иголку в твое сердце и выдавлю это лекарство прямо в него! Ты меня понимаешь?

Мурат растерянно попытался сфокусировать взгляд, а заметив страшный шприц, попытался поднять руку, чтобы отодвинуть страшилище. Альби тем временем с самым суровым видом постучал ногтем по шприцу и выдавил немного желтоватой жидкости тонким фонтанчиком, после этого посмотрел на Мурата с сочувствием.

- Тебе будет больно! Там страшный коктейль из серотонинов, допаминов, эндорфинов, и очень много энергетиков! Тебя будет всего крючить от боли, а потом тебе будет казаться, что в твоих венах огонь, и ты будешь орать от боли. Но зато ты не умрешь. Ты мне нужен, Мурат, и не надейся, что я так просто дам тебе умереть!

- Зачем я тебе нужен? Дай мне умереть, где твое милосердие?

- Нет. Ты не имеешь права умереть! Не сейчас! Твой муж принес себя в жертву, чтобы Тигран принял ваш эмират под свою руку. Его слова не оставили нам выбора, и теперь мы будем заботиться о ваших людях. Ты надеешься, что сложишь лапки и сможешь убежать от ответственности за этот поступок? Ну, уж нет! Ты такой же супруг, как и я. Так что будешь вместе со мной разгребать все то говно, что накопилось по углам.

- Что ты от меня хочешь? - глаза Мурата с каждой секундой становились все яснее, взгляд осмысленней, - зачем я тебе нужен? Что такого нужного есть у меня, что ты не даешь мне умереть, как положено супругу?

- Мне нужен твой опыт, Мурат, - Альби нашел руку омеги и сжал сильно, до боли, до тех пор, пока тот не ответил ему, сжимая руку навстречу. - Мне всего восемнадцать лет. Я вырос в Федерации и совсем не разбираюсь в ваших делах. Ты должен помочь мне, Мурат! В память о муже, который бросился на меч, чтобы связать клятвой последнего вздоха моего мужа. Помоги мне, чтобы я помог мужу выполнить последнюю волю Зияддина. Ты же был его супругом, неужели его желание для тебя пустой звук?

Альби помог Мурату сесть в кровати, а потом спустил вниз его ноги. Оказалось, что под покрывалом было вчерашнее платье и те же драгоценности. Похоже, он и не собирался переодеваться перед смертью. Но теперь Мурат тяжело схватился за край кровати и старательно держал спину, при этом не отводя взгляда от лица Альби. Он что-то взвешивал в голове и не торопился соглашаться. Он внимательно посмотрел на Айдана, стоящего за спиной Альби, который так до сих пор и сжимал ужасающий шприц с желтоватым лекарством.

Альби перехватил взгляд Мурата на Айдана и решил на всякий случай уточнить:

- Айдан – селафь Тиграна. Он, конечно, любит его сильнее, чем всех остальных правнуков, но тем не менее, он у него не единственный, и уважаемый Айдан-эфенди не может быть со мной все свое время. А работа предстоит долгая и кропотливая.

- Почему ты решил, что я могу быть тебе полезным?

- Ты сильный человек, Мурат, - Альби смотрел без улыбки, он не делал комплимент, он констатировал факт, как врач, ставящий диагноз, - ты не сломался, когда твой сын попытался свергнуть отца, и нашел в себе силы жить, когда твой муж казнил твоего сына. Не могу представить, каково это, когда два самых дорогих человека разрывают твое сердце на куски. Каково это – каждый день смотреть в глаза убийце сына, ложиться с ним в одну кровать, и при этом не опускать руки и продолжать держать гарем под контролем. Ты очень сильный человек, такое под силу немногим.

- Мы с Зияддином дыхание друг друга, - Мурат вздернул подбородок и посмотрел на Альби с вызовом, - ты знаешь, каково это – делить жизнь на двоих?

- Да, - Альби кивнул головой, - мы с мужем ближе сиамских близнецов.

- Предательство сына ударило и по мне, - брови Мурата сломались от боли, - он предал не только отца, он плюнул в душу и мне. Я был на месте казни, и мне казалось, что меч я сжимаю собственной рукой. Но когда голова сына упала на брусчатку, умерло не только мое сердце, но и сердце Зияддина. Тогда на погребальном костре сына мы сожгли нашу любовь, но связь между нами так и осталась. У нас обоих в груди была рана, и мы пытались найти утешение друг в друге. Доказать, что все по-прежнему, и мы все так же живы. Но только Зияддин продолжил жить, а я стал его тенью.

Я занимался делами, но при этом меня ничего не задевало. Я жил эмоциями своего альфы. Радовался его победам и глубоко скорбел, когда так нелепо погиб его второй наследник. Второй супруг попытался меня обвинить в его смерти, но дело в том, что мне было все равно. Я не завидовал его успехам и не собирался мстить. Да и за что? За то, что его сын жив, когда мой мертв? У меня в груди вместо сердца была воронка, куда падали чужие эмоции и исчезали без следа. А потом меня опять попытались обвинить в том, что я убил соперника, и я даже не думал оправдываться. Все говорили, что мои люди подбросили в шатер змею, и я отомстил мужу за смерть сына, но