Раненое сердце - Полевка

Пока все перед входом в мечеть совершали ритуальное омовение, Заки выловил Рана и впихнул ему что-то в руки, при этом делал грозные глаза, периодически кивая в сторону омег. Ран вначале попытался отказаться, но оглянувшись на супруга, ухмыльнулся и, отсалютовав пирожком, впихнул его в рот, почти не жуя, потом запил водой из фонтанчика и наконец, помыв руки и ноги, зашел в мечеть.

Альби вначале переживал, что церемония хитбы затянется до обеда, если ее будут проводить для каждой пары отдельно, но слава всем богам, церемония прошла одновременно для всех одиннадцати пар. После общей молитвы женихи омеги вышли из-за своей половины в общий зал мечети, где Ран развел их стоящим на некотором отдалении альфам. Мулла успел переговорить с каждой парой, прежде чем церемония началась, а Альби вспоминал, как сам впервые разговаривал с муллой, когда его привезли после разборок в опекунском совете, зареванного и несчастного. Мулла тогда решил, что его принуждают к браку, и горел желанием помочь, спасти и защитить. Вспомнил, как долго тот с ним разговаривал и как стало легко на душе после этого общения. А потом мысли опять вернулись к приюту и постоянному страху перед будущим в то время.

- О чем грезишь? - Айдан прикоснулся к Альби, выдергивая его из омута воспоминаний.

- Вспоминаю свою хитбу, - Альби поежился, - я сильно изменился с тех пор, и даже не знаю, все ли изменения к лучшему.

- Ты о чем? - насторожился селафь.

- Ну, - замялся Альби, - раньше я был самым слабым и всегда ненавидел тех, кто пользовался своей силой и властью, чтобы сделать больно, а сегодня я сам грозился розгами и, более того, мысли о физическом наказании не вызывают у меня такой волны ужаса, как прежде. Может, я становлюсь как те, кого я раньше так ненавидел, раз собираюсь делать именно то, что раньше меня так пугало? Неужели я становлюсь жестоким чудовищем?

- Нет, чудовищем ты не станешь, - селафь мягко улыбнулся и прижал к себе взволнованного омежку, - просто ты становишься старше. Порой маленькая боль поможет удержать от большой беды. Ты должен быть сильным, чтобы удержать власть в гареме. И не надо бояться делать порой жестокие вещи, без этого не будет порядка и дисциплины. Если каждый наложник будет делать, что хочет, то все закончится хаосом, драками и смертью. Тебя должны бояться, чтобы с твоим мнением и желаниями считались. Ты должен выбрать, что ты хочешь получить в конце, - Айдан прищурился и пожевал губу, - если ты хочешь, чтобы тебя любили, то можно задаривать гарем подарками и возиться с каждым наложником, как с любимым родственником, но тогда тебе будут улыбаться в глаза и шипеть в спину. Потому что, сколько ни дай человеку, ему все равно будет мало. А если ты хочешь изменений в эмирате, если ты действительно хочешь стать помощником своему мужу, то имей силу воли совершать жесткие поступки. Не обращай внимания на слезки и мольбы, думай в первую очередь о благе. Никто не хочет тяжко трудиться, все хотят сладко есть и мягко спать. Но кто-то должен работать в поле и стоять у плиты, ты же не джинн, чтобы кормить людей мановением руки.

Если наложники сядут тебе на шею, то у тебя не останется времени на работу с общиной, и Тиграну придется делать все одному. А он живой человек и от усталости перестанет обращать внимание на мелочи, которые потом как песок соберутся по песчинке, чтобы барханом обсыпаться ему на голову и лишить последних сил. Реши, что для тебя важнее – улыбки в лицо или помощь мужу? - Айдан рассмеялся, когда увидел, как Альби сурово свел бровки, - правильное решение! Думай о благе общины и муже, а гарем… - Айдан пожал плечами, - им сколько ни дай, то ткань не та, то у другого вышивка красивее. Поэтому будь жестким и укорачивай чужие хотелки.

Имам воззвал ко всем прихожанам, что сейчас начнется хитба и все омеги, прикрыв лица, вышли из-за черной перегородки, чтобы вместе с альфами быть свидетелями на церемонии. Салах и Тигран стояли сразу за парами, как отцы. Ясмин подхватил Альби под локоть и довел до Тиграна, а сам встал возле Салаха. Имам произнес короткую молитву, а потом начал «напутственное слово», потом он что-то спрашивал, ему отвечали, а Альби опять погрузился в воспоминания о приюте. Как ни странно, но у них, помимо злобных упырей, появлялись время от времени и нормальные воспитатели, но оглядываясь назад, Альби вспоминал, что упырям для исполнения команды надо было только зыркнуть глазами, и все срывались с места, а вот добрых и покладистых воспитателей сами воспитанники порой доводили до истерик и слез. И как следствие они или увольнялись, или переходили в другие группы. Альби тяжко вздохнул. Становиться упырем совсем не хотелось.

- Устал? - Ран приобнял Альби и прикоснулся губами к виску, - почему ты грустный? У людей праздник…

- О, поверь, я тоже рад, - улыбнулся омега, - особенно тому, что они буквально завтра уйдут из моей жизни и мне больше не надо будет думать об их благополучии и досуге.

- Мой меркантильный супруг, - рассмеялся Ран, - настоящий ученик Алана. Он нашел меня сегодня и предложил на выбор или беспроцентный кредит на десять лет, или вложение его денег на условиях паевого участия в будущих научных разработках и прочих лечебных приблудах. Это из-за него я задержался, он загорелся идеей создания лечебных санаториев для ДЦПешников. Обещает рассчитать наиболее выгодные тарифы, ставки и прочую матчасть. Я, конечно, сказал, что посоветуюсь с отцами: со своим, потому что он уже проходил через такое, и с твоим, потому что такой займ не только мой, а в первую очередь, действующего эмира.

- Зачем Алану пай в новом городе? - удивился Альби, - ведь никто не может дать гарантий, что у нас все получится. И лечение людей, и новые методики, неужели ему не страшно потерять в случае чего кучу денег?

- Не думаю, что для Алана сейчас деньги имеют большое значение. Ему скорее важны кураж и азарт от нового дела. Он совладелец нескольких компаний и фирм, например, фирма «Ясмин», где он один из трех учредителей, до сих пор торгует в обход