Раненое сердце - Полевка

- Да, отец, - Альби опустил полувуаль и довольно улыбнулся, - вы выглядите веселым, это наполняет мое сердце радостью.

Маджид тем временем дошел до середины двора. К нему бросились его омеги, голося, как они рады его приезду, но альфа остановил их движением руки.

- Я тоже рад вернуться домой, но к сожалению дела не позволяют мне задержаться с вами, мои дорогие. Дел очень много, а вскоре мне надо будет вернуться обратно в эмират ад Мин. Там собирается Большой совет Меджлис, и мне надо там обязательно быть. Я думаю, наш любимый Альби расскажет вам все новости, но прежде я хотел бы сделать ему подарок и подтвердить его статус в этом доме. Держи крепче…

Маджид сунул коробку в руки Заки, а потом открыл ее и вынул диадему в виде широкого обруча. Она была сделана в виде венка из крупных цветов, ярко-синих сапфиров такой же огранки, как ожерелье и браслет на Альби. Серьги с крупными сапфирами оттягивали уши омеги, и когда эмир возложил венок на голову поверх платка, то показалось, что серьги стали продолжением диадемы.

- Эта диадема называется «Короной валиде», - Маджид не опустил руки, казалось, что он держит Альби за уши, - и она долгое время украшала голову моего оми, который был любимым супругом моего отца. Я рад, что теперь она достанется тебе, Альби, потому что ты настоящий Хасеки-султан. Ты не просто супруг, ты опора и сердце своего мужа. Я очень горжусь, что у моего наследника такой умный и проницательный супруг. А еще, очень добрый и милосердный. Ты очень похож на моего оми, он тоже был сердцем всего эмирата и о его красоте и щедром сердце люди поют песни до сих пор.

Маджид прихватил-таки Альби за голову и, притянув, поцеловал венок из сапфиров, после этого наконец отпустил омегу, который выглядел растерянным. Маджид опять улыбнулся ему с мягкой грустью, как во время их первой встречи, вогнав Альби в очередной ступор.

- Из Тиграна получится прекрасный эмир, а из тебя уже сейчас получился хасеки. Когда я увидел тебя впервые, я понял, что это судьба, и я был прав, когда привез для тебя сапфиры своего оми. В тебе живет тот же несгибаемый дух и сила, которая сможет посрамить любого альфу. Я счастлив, что Аллах позволил мне еще раз увидеть такое чудо. Кроткую силу и отвагу любящего сердца, а твоя мудрость так же велика, как и твоя красота. Когда ты назвал меня отцом там, во дворе мечети, мое сердце просто остановилось от счастья. Ты – мой лисенок, и я не нашел бы тебе лучшего мужа, чем Тигран. И мое сердце поет от счастья, потому что мое дитя счастливо и благополучно.

- Отец! - Альби бросился и обнял эмира, расплакавшись у него на груди, - спасибо. Я так счастлив!

- Чего же ты плачешь, глупый? - Маджид растерянно похлопал Альби по спине, - хочешь расстроить отца своими слезами? Не плачь, я не умею утешать детей. Я так долго мечтал о собственном сыне, но не ожидал, что это будет славный лисенок! У Аллаха очень хорошее чувство юмора, он исполнил мое желание и я благодарен ему за такой дар. Потому что я не могу представить лучшего сына, чем ты. При каждой нашей встрече я удивляюсь разумности твоих слов и продуманности поступков. Ты – самый лучший подарок, который я мог бы получить от Аллаха, и я благодарен ему за это.

Альби смущенно замер перед альфой, не зная, что сказать. Заки дал ему платок, чтобы он обтер лицо, а потом протянул флягу с пояса, чтобы он смог напиться. Маджид тоже выглядел несколько смущенным, но обвел грозным взглядом всех людей, замерших во дворе. Слуги попадали на колени, а омеги склонились в поклоне, лепеча невнятные поздравления и эмиру, и хасеки. Маджид грозно позыркал по сторонам, выискивая несогласных, но не найдя недовольных, стремительно развернулся и почти убежал, оставив омег переваривать услышанное.

- Поздравляю тебя, - Мурат опять присел перед Альби, - Маджид прав, если у него и появился сын, то это ты, Альби! Вы с ним даже по характеру похожи, как родные. - Мурат поцокал языком, наслаждаясь моментом, - А Тигран, все же, больше сын Салаха, кто бы там что ни говорил. И получается, что Маджид получил наследника через лисенка! Как все же замысловата судьба… И как тебе корона – не давит?

- Сидит как влитая! - Альби довольно улыбнулся и покрутил головой, пытаясь убедиться, что диадема не свалится, - как будто на меня делали! Мой размерчик!

Клочки по закоулочкам

Альби проснулся и улыбнулся наступающему дню. Он чувствовал себя выспавшимся и готовым для новых свершений. Он лежал и рассматривал белый полог над кроватью, вспоминая вчерашний день. Вернее, полдня, ведь они прилетели в эмират к обеду. И с самого начала такой подарок! Маджид признал его сыном! Это было так волшебно! Альби вытер набежавшие слезки и засопел носом. Еще не хватало разрыдаться как нюня от счастья. Он повернул голову и увидел, как лежащая возле кровати на тумбочке диадема таинственно поблескивала гранями.

Эх, и произвела она вчера фурор во дворце. Вначале все просто замирали как статуи, стоило им увидеть венок на голове у омеги, а потом, как видно, новость, что Маджид признал Альби как родного лисенка, облетела дворец, и к тому времени, как Альби вышел из кладовых Исы, каждый встречный желал долгих лет жизни и благополучия «лисенку Маджида».

- Лови! Тише, не разбуди. Вон еще клок летает, лови. Вон там… Тихо всем…

Альби повозился и вдруг понял, что это, пожалуй, первое утро на Сабахе, когда он проснулся один. Нет ни Рана… ни Заки… Если мужа не было рядом, то Заки всегда был первым, кого он видел, стоило открыть глаза. Альби сел на кровати и удивился. Точно, Заки нет, и даже Ради не сопит где-нибудь в уголке… Даже странно.

- Лови, лови, тихо всем! Что вы как кони скачете? О, Аллах, да закройте вы дверь!

За дверью слышались суета и сдавленные ругательства, там явно что-то происходило… Альби, осторожно придерживая живот, спустился с кровати и потихоньку приоткрыл дверь. По полу сквознячком просочился какой-то белый пух. Альби осторожно поднял его и пощупал. Это явно была какая-то синтетика. Легкая, она хрустела в пальцах, как крахмал. Альби по приютской привычке осторожно посмотрел