Принц Фейри/The fae princes - Никки Сент Кроу

Молодец, говорю я тени.

Я едва замечаю, как он мечется между мной и Вейном, пока мы расправляемся с фейри, затем с Потерянным мальчишкой, затем с другим. Я подбираю с заснеженной земли упавший клинок и вонзаю его в женщину с яркофиолетовыми волосами. Ее кровь стекает по моим рукам, пропитывая пальто.

Впереди Кас и Баш приближаются к Динь.

– Скорее, Вейн! – Я кричу ему, и в этот момент эльф с острыми рогами наносит удар своим клинком. Вейн хватает его за запястье и наносит резкий удар сверху вниз, ломая кость. Фейри взвывает. Вейн подбрасывает свой клинок в воздух, ловит его за рукоять и вонзает в шею фейри.

Кровь заливает его лицо.

Он смотрит на меня, когда из фейри с бульканьем вырывается последний вздох, и бросает его на землю.

Мы пробиваемся сквозь толпу атакующих врагов и направляемся к Динь и близнецам, которые находятся в центре битвы.

Кас бросается на нее. Баш взмывает в воздух, останавливая ее бегство. Их тень и крылья удерживают ее на земле, а она смеется над их усилиями.

– Это действительно все, на что вы способны? – спрашивает она.

Тилли появляется из воздуха с черным кинжалом в руке. Не колеблясь, она вонзает лезвие в сердце своей матери.

Темно-черная кровь сочится из раны, как нефтяная жижа.

Близнецы отступают на шаг. Тилли смотрит, ошеломленная тем, что она натворила.

Золотой свет Динь меркнет, когда она погружается в снег и грязь, хватая ртом воздух.

Неужели все так просто?

Мы переглядываемся, напряженные, в ожидании.

Потерянный мальчишка бросается на меня, и Вейн встает между нами, обхватывает его за шею, разворачивает к себе и тянет назад.

Громкий звук, с которым треснула его шея, эхом разнесся по поляне.

Если Динь была мертва, разве Потерянные мальчишки и фейри больше не должны были находиться под ее контролем?

И тут глаза Динь распахиваются, и она снова смеется, издавая пронзительный звук, от которого у меня болят уши.

Она поднимается на ноги, выдергивает лезвие из своей груди и отбрасывает его в сторону.

– Как будто это может меня остановить.

Глава 27

Рок

Моя любимая часть боя – наблюдать.

Я наблюдаю с балкона домика на дереве, как Питер Пэн теряет свою тень, а принцы обретают крылья, а потом все сходят с ума из-за пропажи Дарлинг, а Динь-Динь выходит из себя из-за того, что не добилась своего.

Это единственный раз, когда я жалею, что у меня нет попкорна вместо арахиса.

Вейн, истекающий кровью, но дышащий, идет в одну сторону, по следу своей Дарлинг.

Близнецы и Пэн идут в другую сторону и в конце концов расстаются.

Я нахожу Питера Пэна в лагуне, лежащего без чувств на песке.

Я разламываю орешек, и он вздрагивает, поднимая голову ровно настолько, чтобы увидеть меня, прежде чем снова опуститься на песок.

– Ты что, хандришь? – Спрашиваю я его и отправляю орешек в рот.

– Я не в настроении, Рок.

– Ты плачешь? – Вместо этого спрашиваю я.

Он вздыхает и закрывает глаза руками, но не для того, чтобы скрыть слезы, а чтобы избавиться от раздражения на меня.

– Не притворяйся, что мужчина не имеет права на свои слезы, – говорит он, прикрывая рот рукой.

Я сажусь рядом с ним, приподнимаю одно колено, чтобы можно было опереться на него рукой, продолжая есть орешки.

– Полагаю, это справедливо. Я за день пролил пару слезинок.

Убрав руку, он смотрит на меня, затем принимает сидячее положение.

– Какие были причины?

– У нас общие уязвимые места, Питер Пэн?

Он достает сигарету и закуривает, затем подтягивает колени, обхватывая их руками. Его выдох похож на струйку дыма. Он выглядит усталым. Побежденным. Я его не виню. Он только что пожертвовал своей тенью ради фейри и своей любимой киски.

Не уверен, что принял бы такое же решение.

– Очень хорошо, – говорю я ему. – Слезы текут рекой. Я расскажу тебе о трех случаях.

Первый раз я сломал руку, когда был мальчиком. Упал с ивы в когтях дракона. Сломал ее в двух местах. Было чертовски больно. Второй раз это было, когда я съел девушку, которую не должен был есть.

Пэн пристально смотрит на меня.

– И не самым приятным образом, – уточняю я.

– А в третий раз?

– Когда я услышал последний вздох моей сестры.

Он кивает, как будто ожидал этого.

– Вейн никогда не простит себе потерю Лейни.

Должно быть, она была особенной девушкой.

Я выдыхаю.

– Она была дурой, которой нравилось давить на нас, своих старших братьев, потому что знала, что мы готовы на все, чтобы защитить ее. Признаю, мы были немного властными.

Зажав сигарету между кончиками пальцев, он делает еще одну длинную затяжку, не отрывая взгляда от песка.

– И по какой причине Король Неверленда не прольет слезу-другую?

Я, конечно, уже знаю, но мне нравится бередить раны, просто чтобы посмотреть, как они кровоточат.

– Я потерял все, что у меня было, – признается он.

– И что теперь будет делать Король Неверленда, у которого ничего нет?

Он делает глубокий вдох.

– Прямо сейчас я просто пытаюсь понять, почему, – Он кивает на темную воду. Там нет никаких плавающих духов. Никаких водоворотов сверкающего света.

– Зачем лагуне возвращать Динь-Динь, если не для того, чтобы преподать мне урок?

Я сомневаюсь, что лагуна воскресила мертвую фейри только для того, чтобы наказать его.

Он явно не знает, что трон фейри был создан Создателями мифов и пропитан темной магией. Это заставляет меня задуматься, было ли правление фейри с тех пор, как они заняли трон, омрачено тьмой и невезением. Мы никогда этого не узнаем, потому что я единственный, кто знает, как задать этот вопрос, и я также единственный, кому на самом деле наплевать.

– Я думаю, лагуна пыталась предупредить меня, – говорит Пэн. – Наверное, я не внял ей.

– Оглядываясь назад, можно сказать, что это игра с нулевой суммой, в которой выигрывает время, а ты проигрываешь. Всегда.

Он докуривает сигарету и стряхивает тлеющий уголек, зарывая его в прохладный песок.

– Я думал, что как только я верну свою тень, все снова будет хорошо.

– Нет, – говорю я ему. – Ты думал, что это будет легко. Ты думал, что в будущем наступит такой момент, когда все твои проблемы исчезнут. Это ловушка, Питер Пэн. Я прожил долгую жизнь и многое повидал, и могу тебя заверить, что в будущем нет такого момента, когда проблем не существовало бы. Туда, где