Раненое сердце - Полевка

они так стараются, а с ними так сурово обошлись. Но что тут поделаешь? Айдан все же селафь господина Тиграна, по статусу самый старший омега в гареме, надо потерпеть и приспособиться под его тяжелый характер. А потом подсказал выход из «их безусловно очень тяжелой ситуации». Может пойти на компромисс и часть зала, где альфы едят и отдыхают, сделать с одними светильниками, а проходную зону с другими? Омежки сразу перестали шмыгать носами и, напившись воды, отправились обратно, раскладывать и пересчитывать те светильники, что уже доставили из города.

А Альби вернулся к Айдану, но поговорить толком не получилось. Вначале вернулись из города Мурат с Зинатом и принесли много восторгов и историй, что происходит в городе. Как стали красивы мечети и как радуются люди. И что надо заказать еще извести и краски, чтобы подновить мечети в бедной части города. Альби взялся за блокнотик, надо было поговорить с кастеляном. Он был опытным хозяйственником и сам знал, что и как следует делать. После этого вопрос вернулся к коврам: кому и сколько надо передавать и можно ли отдать в город старые ковры из гарема, или оставить их для питомника.

Альби сделал пометку в блокноте, чтобы поговорить с Маджидом. Все же, он эмир, пусть скажет свое слово. Благо, что его буквально на днях должны были отправить в медицинский блок на чистку крови. В течение дня поймать что Рана, что Маджида было нереально. Альфы пропадали на стройке. Благо, что они теперь передвигались на маленьких «альфьих» багги, и поэтому успевали в течение дня и смотаться на стройку, и вернуться ночевать во дворец. Хотя Маджид после всего произошедшего ночевал исключительно в казарме, хорошо, что хотя бы Ран приходил в гарем и приносил новости о стройке. Он успевал только поесть и пытался заснуть ближе к десерту. Альби расталкивал его и утаскивал в спальню. Утром он подпрыгивал на кровати, как только на мечети начинали петь азан, и убегал, чтобы появиться обратно ближе к полуночи.

На следующее утро Айдан забрал Альби в свое полное распоряжение буквально сразу после завтрака и повел его показывать дворец. Для начала, они отправились к воротам дворца, и Айдан потянул омегу на стену, показать, как она опоясывает дворец и какие там сторожевые башенки. Показал бойницы между высокими зубчиками и долго рассказывал об обороне эмирата, дворец был здесь последней крепостью, за которой прятались не только эмир с омегами, но женщины с детьми. Почему близко к дворцу ничего не строят и как объявляют набат в случае нападения на эмират.

Альби выглядывал в бойницы, внимательно слушал и пытался представить, каково это, когда война и люди с громкими криками тычут друг в друга саблями. Он до этого видел только потасовки на седьмом или дуэли, подсмотренные из омежьего окна. Слуги топтались рядом, а еще дальше маячили альфы, прислушивались к рассказу Айдана и напряженно вглядывались вдаль, хмуря брови, как будто вот прям сейчас выпрыгнут враги и им придется отмахиваться от них оружием.

Следом Айдан показал склады оружия, которые открывают, когда предстоит битва, ну, или охота у нескольких эмиров. Тогда тоже берутся тяжелые «осадные» луки и всевозможные доспехи. Неизвестно, чем может закончиться соперничество за дичь и не всплывут ли старые обиды, когда кровь бурлит после погони. Они ходили по внутреннему двору и альфы открывали перед ними все двери, как закоулки души старого дворца. Альби заглядывал в пыльные кладовки с корзинами, ветошью и со сломанной мебелью. Она была из дерева, поэтому ее ремонтировали и реставрировали, сколько могли, а потом засовывали в угол в надежде, что она пригодится в дальнейшем. Хотя, по мнению Альби, она могла пригодиться только на растопку.

Айдан показывал спрятанные в лабиринте комнаты. Там были и дополнительные склады кастеляна, и неприметная с виду дверь, ведущая в сокровищницу. Альфы недовольно поводили ушками, откуда, мол, чужак может знать, где именно находится сокровищница, но Айдан только смеялся над их страхами. Он видел не один эмират, и в каждом сокровищницу прятали за самой неприметной дверью. Они зашли даже внутрь казармы. Старшие альфы, увидев во внутреннем дворе селафь и хасеки, только склонили головы, когда услышали такое странное пожелание, и убедившись, что в казарме в дневные часы никого не осталось, позволили омегам войти внутрь.

Там пахло, по мнению Альби, очень едко. Он даже за нос схватился прямо через шейлу. Как в школьной раздевалке после физкультуры. Большие помещения на сотни коек, с проемами окон даже без намека на шторы или жалюзи. Аскетично пусто. И хоть самих альф не было, но от каждой койки пахло особенно ядрено. Даже несмотря на свежее постельное белье, которое уже успели выдать, запах застарелого пота, казалось, просачивался отовсюду. У каждой кровати стояли небольшие сундучки без замков, сделанные из сухой травы. И только у сотников стояли деревянные сундуки, хоть и обшарпанные от времени, но все же из дерева.

Айдан без сомнения открывал сундуки и засовывал всюду свой нос, не забывая показывать свои находки Альби. Тот, хоть и был смущен таким обыском, но ему тоже было любопытно, чем богаты воины. Там были стоптанные сапоги (новые каждый день выдавали из мастерской, но видимо, запасливые альфы припрятывали старые на всякий случай), ветхая одежка, иногда горшочки с мазями, иногда платки с вышивками, у некоторых были металлические бляшки и цепочки. Они были медными или латунными. Айдан пояснил, что ими украшают жеребцов на праздник. Кроме этого, там были маленькие кошели-мешочки с деньгами. Как правило, медью и серебром. У сотников в сундуках могли быть красивые ножны или вышитые пояса, но Альби под конец такого обыска почему-то почувствовал себя виноватым. Как будто его золото на пальцах было украдено у них.

- Альби, селафь? - в казарму заскочил Ран, - что вы здесь делаете?

- Знакомлю хасеки с истинным положением дел во дворце, - Айдан выпрямился и приготовился к спору, - альфы слишком горды, чтобы просить или хотя бы поделиться своими нуждами, но супруг должен знать, что происходит на самом деле.

- Ты сегодня так рано вернулся, - Альби пошел навстречу мужу, - все в порядке?

- Да, - Ран обнял супруга и поцеловал в лоб, как ребенка, - мы с отцом вернулись, чтобы начать чистку крови. Стройка идет своим чередом. Хочу, чтобы через пару дней отец прошел вторую процедуру, а после этого как раз будет конец месяца. Ты полетишь в Аквапарк, а мы с отцом сопроводим