Освобожденный любовник - Дж. Р. Уорд

В своей спальне, в особняке, Фьюри сидел, прислонившись к спинке кровати, укутав ноги в синий бархатный плед. Он снял протез, а в тяжелой стеклянной пепельнице рядом с ним тлел окурок. Из скрытых динамиков Bose слышался Моцарт.

Книга об огнестрельном оружии служила ему в данный момент больше как мольберт, а не материал для чтения. Перед ним лежал толстый лист белой бумаги, но он пока не сделал ни одной пометки своим карандашом Тикондерога № 2. Портрет был закончен. Он дорисовал его около часа назад и собирался с духом, чтобы смять его и выбросить.

Хотя ему никогда не нравились свои рисунки, этот он почти полюбил. На черно-белой странице, из-под грифеля карандаша появились лицо женщины, ее шея и волосы. Бэлла смотрела куда-то влево, она слегка улыбалась, прядь темных волос лежала на щеке. Он увидел ее такой этим вечером, на Последней трапезе. Она смотрела на Зейдиста, что и объясняло ее тайную улыбку.

На всех его рисунках, в каких позах он бы ее ни изображал, она всегда смотрела куда-то в сторону. Потому что, если бы она смотрела с портрета прямо ему в глаза, это было бы неуместно. Черт, сам рисунок был абсолютно неуместным.

Он закрыл лицо рукой, приготовившись смять бумагу.

В последний момент он опять взял косячок, страстно желая какого-то искусственного облегчения для своего сердца, что билось сейчас так быстро. В последнее время он много курил. Больше чем когда-либо. И хотя он вверял себя химическим успокоителям, чувствуя себя при этом омерзительно, идея завязать с этим — никогда не приходила ему в голову. Он не мог себе представить, как он проживает день без подобной «помощи».

Он сделал еще одну затяжку, задержал дым в легких, думая о своей проблеме с героином. Тогда, в декабре, он не прыгнул с головой с этого героинового обрыва, не потому, что принял верное решение, а потому, что Джон Мэтью выбрал подходящее время, чтобы вмешаться.

Фьюри выдохнул и уставился на кончик косяка. Искушение попробовать что-то более сильное опять вернулось. Он чувствовал дикое желание поехать к Риву и попросить у парня еще один пакетик, полный эйфории. Может быть, тогда он обретет хоть немного спокойствия.

Раздался стук в дверь, и он услышал голос Зи:

— Я могу войти?

Фьюри сунул рисунок между страниц книги.

— Да.

Зи вошел и не сказал ни слова. Уперев кулаки в бедра, он наматывал круги, вышагивая у его кровати. В ожидании Фьюри зажег еще один косяк, и следил за движениями своего близнеца, пока тот вытаптывал ковер.

Заставить Зи говорить не легче, чем уговорить рыбу добровольно сесть на крючок. Молчание — единственная приманка, которая работала.

Наконец брат остановился.

— У нее кровотечение.

Сердце Фьюри чуть не выскочило из груди, он распластал руку на обложке книги.

— Насколько сильно и как давно?

— Она скрывает это от меня, поэтому я не знаю.

— Как ты это выяснил?

— Я нашел прокладки, спрятанные глубоко в шкафчике рядом с туалетом.

— Может быть, они там давно лежат.

— В прошлый раз, когда я брал оттуда бритву, их там не было.

Черт.

— Она должна пойти к Хэйверсу.

— Следующий прием только через неделю.

Зи снова заметался.

— Я знаю, что она не говорит мне, потому что боится, что я слечу с катушек от волнения.

— Может быть, она нашла им какое-то другое применение?

Зи остановился.

— О, ну да. Точно. Прокладки прямо мегафункциональные. Как ватные палочки и подобная хрень. Слушай, может, ты с ней поговоришь?

— Что? — Фьюри быстро затянулся. — Это личное. Только между вами.

Зи обхватил свою бритую голову руками.

— Ты в подобных вещах разбираешься лучше меня. Последнее, что ей сейчас нужно, чтобы я сломался прямо перед ней, или еще хуже, начал орать, потому что напуган до смерти и не понимаю что делаю.

Фьюри попытался сделать глубокий вдох, но едва смог вобрать воздух в горло. Он так хотел вмешаться во все это. Он хотел пройти вдоль коридора со статуями, войти в комнату этой пары, сесть рядом с Бэллой и вытянуть из нее всю эту историю. Он хотел быть героем. Но это было не его место.

— Ты ее хеллрен. Ты должен поговорить с ней. — Фьюри затушил последние дюймы косяка, забил очередной, и открыл зажигалку. Кремневое колесико издало скрежещущий звук, когда выскочило пламя. — Ты можешь сделать это.

Зейдист выругался, еще немного потоптался, но, в конце концов, направился к двери.

— Разговоры обо всей этой беременности постоянно напоминают мне о том, что если я потеряю ее, я сдохну. Я чувствую себя таким чертовски беспомощным.

После ухода близнеца, Фьюри откинул голову назад. Он курил, наблюдая за тлеющим кончиком косяка, и лениво задавался вопросом: не похоже ли все это на оргазм при самоудовлетворении?

Господи. Если Бэллы не станет, и он, и Зи войдут в такой штопор, из которого мужчины, обычно, уже не выходят.

Как только эта мысль пришла ему в голову, он сразу почувствовал себя виноватым. Его действительно не должна так сильно волновать женщина его близнеца.