Посмотри на меня. В плену у чудовища - Кира Райт

Я не больна.

Он был жесток и бесчеловечен, но потом что-то изменилось между нами. И он изменился. И сейчас там совсем один, в холодной землянке, зимой. Мне это всё не привиделось. Не показалось.

Подтверждением реальности была и метка у основания шеи, которая ныла и горела, пульсировала, разгоняя по телу тревогу. Ему плохо. Чувствую. Знаю. И не от моего гипотетического свидания. Тут что-то большее. Глубже.

Ведь если он – правда, то прямо сейчас возможно замерзает там один? Тогда может, стоит рассказать о нем полицейским? Пусть смеются надо мной, но проверят – зато найдут его, помогут…

Ага, помогут, подсказывало сознание человека двадцать первого века. Скорее напишут о нем во всех газетах и посадят в клетку, опыты проводить. Или в клинику для душевнобольных. И меня вместе с ним.

Я не могу так поступить.

А как могу?

Он даже не посмотрел на меня, когда оставил. И шел так быстро, уверенно. Ни капли сомнений в том, что оставляет меня у деревни. Разве это не значит, что ему всё равно? Что готов отпустить на все четыре стороны, чтобы не брать грех на душу. Убивать он меня никогда не хотел. Вроде.

Поймала себя в очередной раз на мысли, что вообще-то это и было моё желание изначально – вернуться в цивилизацию, домой. Выбраться из землянки и леса. Даже продумывала планы побега, пока не поняла, что они бесполезны.

Особенно четко это стало ясно как раз в тот самый день, когда свою долгожданную свободу и обрела.

Кода он нёс меня к деревне, до последнего была уверена, что мы идем в самую чащу. А вышло наоборот. Одна никогда бы не выбралась. Но ведь хотела! И он отпустил. А получается, теперь переживаю и от этого… Нет бы забыть и жить себе спокойно.

Но я не могла. Не получалось, как ни старалась…

Откинувшись на бортик ванной, чуть прикрываю глаза. Всего на мгновение. И снова меня окутывает видение.

«Большой белоснежный барс, высунув розовый горячий язык, бежит за снежинкой, стараясь поймать её. На снежном покрове остаются следы огромных мягких подушечек лап. Они горячие и мягкие, помню.

Я весело бегу за ним, то и дело хватая за кончик хвоста, дразню. Он фыркает, чихает от падающего сверху снега, прикрывая свои пронзительные голубые глаза. И совсем не злится на меня, позволяя делать с собой что угодно.

Нам так весело и хорошо. Впервые за долгое время я снова ощущаю безмятежную радость, спокойствие. И моя душа не рвется на части. Оглядываюсь по сторонам – красиво и тихо.

Вдруг он отбегает от меня дальше, и я не могу догнать. Кричу, зову его, пытаюсь предупредить, но он не слышит. Даже не оборачивается. Почему-то я знаю, что движется к обрыву.

Бегу изо всех сил, уже чувствую привкус крови во рту, но не останавливаюсь, хоть и ужасно колет бок и меня сейчас вывернет наизнанку. Не останавливаюсь, глядя лишь на белоснежное животное, которое сейчас в опасности. И никто кроме меня не подскажет, не поможет. Ведь больше никого и нет. Кроме нас.

Но не успеваю, он срывается вниз, безуспешно взмахивая тяжелыми лапами в воздухе, будто пытаясь уцепиться за что-то. А я ловлю руками лишь пустоту, словно могла бы удержать. И вижу, как он летит в гонки реку.

Кричу в последний раз и…»

Прихожу в себя. В остывшей воде, которую расплескала по кафелю.

Это вообще все ненормально.

Привычно кладу ладонь на метку на шее. Беспокойство не утихает, хоть от неё и распространяется тепло, согревая. Может ли быть, что та бабушка из деревни была права? Вдруг если существуют оборотни, то есть и магия? Мог ли он этим укусом меня околдовать, приворожить, привязать к себе что ли? Хотя на данный момент этот шрам мне больше помогает, чем мешает, позволяя убедиться в реальности произошедшего и разгоняя панику хотя бы отчасти.

Какой же сумбур в голове.

Снова смотрюсь в зеркало. Синяки под глазами консилером уже не замазать. И в общем вид гораздо хуже, чем был при возвращении. И самочувствие. Головная боль и тошнота стали вечными спутниками. Неужели кошмары так измотали?

Стягиваю волосы в тугой хвост, механически сбрасывая в урну выпавшую прядь. А ведь уже не первую. Прекрасно, теперь я ещё и лысею. И в чем же причина этого ужаса, что творится со мной? Как же я устала. Снова. От этих непонятных сновидений, от тяжелых мыслей, страхов. От того, что места себе не могу найти ни в том, ни в этом мире.

И раньше не была особо общительной, теперь же все возобновленные контакты и вовсе оставляют неприятное послевкусие. Хочется закрыться ото всех, зарыться с головой в одеяло. И ни о чем не думать. Тем более – не разговаривать, не улыбаться, что я постоянно заставляю себя делать, чтобы «прийти в норму».

А может и зря?

Зачем издеваюсь над собой, принуждая к тому, чего не желаю? Снова ставлю жесткие рамки и ограничения, зачем-то ограничивая свою свободу хотя бы на чувства. Хочу поддаться, хочу окунуться, чтобы понять, что именно меня так тревожит. В чем причина вроде бы необоснованного страха.

Помимо воли взгляд падает на пустую коробку лекарств. Хорошо, что выбросила, глупых мыслей меньше. В данный период я слишком слаба, чтобы оставлять себе такие очевидные пути к отступлению и решению разом всех проблем. Ну уж нет. Не время сдаваться. Нужно просто попробовать другой вариант решения.

На автомате иду на кухню, готовить совсем не тянет. Через силу запихиваю в себя бутерброд. И думаю, а что он там ест зимой, когда дичи практически нет? Понравилась бы ли ему ветчина с сыром и зеленым свежим огурчиком?

Какие же глупости лезут в голову, когда не хочешь начать думать о чем-то настолько важном, что даже пугает.