Гроза - Фасо Буркина

нога Любы потихоньку съезжала по бедру Сергея, а голова её покоилась на надплечие парня. На слабо загорелой спине парня остались отпечатки от коготков Любаши. Взгляды женщин встретились: Люба слабо улыбнулась на широкую улыбку Томы.

— Где это Серёга мой задержался? — спросил через забор Николай.

— Вон он баню растапливает. Проходи, что как чужой встал? — заметив, что Люба начала быстро натягивать трусики, предложила Тома. — Знакомься. Моя соседка Люба. Любочка, этот тот самый Николай, который будет… — делая довольно продолжительную паузу, она давала возможность Николаю с Любашей, самим додумать её фразу. — сторожить твой участок…. Я дарю ей дачу…. Ксения моя получила наследство…. Да, от Линькова…. Убили его прошлой осенью. — ответила на вопросы мужчины.

Люба повернулась лицом к входу в баню — видимо решила прополоскать влагалище. Тома с Николаем заметили царапины на спине женщины — следы воздействия досок о нежную кожу.

— Смотрю у тебя градом меньше побило. А у меня шифер не устоял…. Хорошо, что сыновья со мной, помогли заменить.

— Ну наша-то крыта на десяток лет позже вашей.

— А в доме всё нормально? — мужчина уже понял, что сын не стал дожидаться и трахнул пышку. Этим возбудился и решил уединиться с Тамарой.

— Хочешь… — делать значительные паузы ей понравилось. Сейчас так же прождала несколько секунд. — посмотреть? Иди, я сикну чуток.

И вот она стоит, упираясь руками в край топчана, а знакомый член шурудит спокойным ритмом.

"Никакого кайфа! Чего ты, писька мокреешь-то? Просто от того, что жива? Ладно, получай свою долю спермы!" — почувствовав эякуляцию, поговорила со своей вагиной женщина. Заткнула щель тряпочкой, натянула трусы. Улыбнулась истоме мужской улыбки.

— Томочка, Юрику моему послезавтра на призывной пункт нужно прибыть к семи часа утра. Поможешь как старшему?

— Если у него ещё не было…, то Любочка изъявила желание быть первоженщиной…. Она сама всё устроит….

— Объясни ей, чтобы деликатней была с парнем.

— У неё, кстати, и сноха тебе есть, жена Серёже будет. Наташа в Москве на юриста учится. — Тамаре захотелось уйти от наставлений Николая.

— Коллега значит мне будет? Сколько ей? — отерев пенис краем женского платья, поинтересовался мужчина.

— Двадцать…. Свечку не держала, не знаю. Но ты же знаешь современную молодёжь….

— Но и ваш возраст не слишком берёг честь. — грубо перебив, буркнул Николай.

***

Воспитанный в семье военных, он любил всего двух женщин. Мать и супругу. Сам, являясь сотрудником МВД, часто встречался с контингентом легкодоступных девушек, поэтому считал, что все остальные женщины — бляди. И не меньше. Не сказать, что он презирал их до ненависти, но особой деликатности в общении с женским полом не выказывал.

У него даже была собственная концепция на эту тему. Воспитание матери наложило романтические мировоззрения на отношения полов. Он сразу решил, что будет однолюбом. Но после контактов с дамами лёгкого поведения, разделил их на меркантильных и обычных давалок. То есть блядь домашняя, и шлюха платная.

После женитьбы он нашёл с чем можно сравнить три образа женского поведения. Первый: это мама и супруга. Это носовые платки с вышитым вензелем, которые хранятся в нагрудном кармане пиджака. Они всегда крахмально-стерильны, источают аромат невинности, таким своеобразным куполом отгоняют бесов, искушающих похотью.

Второй, это большинство женщины, с которыми он не знаком, но иногда встречается по необходимости. Это обычные носовые платки. В них можно сморкаться, вытирать пот с лица, рук. Их потом можно постирать, погладить и вновь сунуть в карман брюк.

И третий, не самый распространённый вид женщин, но искушающий смрадом похоти. Это шлюхи. Которые сами ложатся под мужчин, все они что-нибудь да берут от партнёра. Монетой, подарком, работой. Это бумажные салфетки с обеденного стола. Они вначале чисты, ими можно отереть губы, грязь с обуви. И они тут же выбрасываются. Нет их и всё!

Вот Тамару он считал, и то, по стечению судьбы, (соседи всё-таки) обычным платком. Он знал образ жизни её семьи.

Берёг сыновей от общения с дочерями Тамары — влюбятся ещё в будущих проституток. А то, что девочки станут "салфетками" он был уверен. Потому что их воспитывает Томка-алкашка. Её ебли все проходящие по улице мужики. Конечно, с юридической точки зрения он не мог поклясться перед судом, что так и было, но всё же некоторые сведения у него были. Взять хотя бы его первую связь с Томкой. Бухала с ним, не протестовала против домогательств. Спокойно дала кончить в себя и ещё поблагодарила.

И 13-тилетняя Ксения, совсем не стесняясь его, переодевалась в домике, оголившись до трусиков. А уж о рыжей Светке так вообще такого можно вспомнить — что уж теперь раздумывать — проститутки уже!

Так и Любина дочка такая же "салфетка" как Ксения с Светланой. Нет! Нет и нет! Не нужна ему такая сноха.

— Я пить завязываю, так что на столе могут быть только вина. — женщина почувствовала нехороший настрой Николая, но будучи миролюбивой, не огрызнулась на его замечание.

***

(16 40)

Дом, где Гелла снимает времянку.

— Вот здесь я живу…. Нет, нет, не в этой громадине. Тут хозяева живут. Проходите. — она открыла металлическую калитку ключом, пропустила Ксению, зашла сама т. к. мужчины пропустили её перед собой. — Собаки нет. По тротуару за дом иди, милая.

Главный дом построен несколько лет назад и, это сразу заметно, добротно и мастерски. За ним огородик на пяток соток и в самом конце одноэтажное, длинное, во всю ширь участка, строение. Тропинка, мощённая брусчаткой и огороженная бордюром с подсветкой, разветвлялась перед серединой строения: влево и вправо, туда где угадывались хозяйственные подсобки и в центр с аккуратной филёнчатой дверью. По разным сторонам от этой двери видны обычные окна, по паре.

— Прямо…, дверь не заперта…. Направо. И там открыто. Вот это и есть моя хибара. Ребятки, я пописсать.

Гелла тут же вышла из комнатки, служащей вместо кухни и столовой.

Тут же видна обычная печь с чугунной конфоркой. Далее проход в комнату побольше. Здесь есть кровать. Кресло и телевизор.

— Ксюнь, вот сюда иди. — сказала вернувшаяся Гелла. — вот средняя дверь. Там туалет. За этой дверью баня…. Да все удобства…. Ой. Добрый вечер, Владлена Тарасовна…. Это моя подруга Ксения… Афонина. В комнате ещё наши с Ксенией братья.

Ксения взглянула на зашедшую в тамбур женщину. Возраст сразу определить трудно — виден значительный слой "штукатурки" на лице и даже на открытом участке шеи. Строгая осанка женщины вызывала ассоциацию с английской гувернанткой — чопорной и нелюдимой старушкой. Блеска глаз, присущего людям её возраста так же не заметно.