Медленнее, ниже, нежнее… - Татьяна 100 Рожева

– Конечно! – почти оскорбился официант. – Выпить желаете? Взгляните винную карту?

– Нннет. Принесите бутылочку красного сухого. Самого дорогого.

– Сию минуту! – официант растаял в воздухе как галлюцинация.

– Татьяна, Вы не против, что я вот так распорядился?

– Нет, конечно, Андрей Юрьевич.

– Ну и замечательно. Пожалуйста, зовите меня Андре. Так вот, по поводу литературных идей. Их действительно много. У меня была длинная жизнь…

– Почему была?

– В подбадривании я не нуждаюсь. Я имею в виду, того, что было, уже хватит на пару томов. Начать с того, что родился я в дворянской семье, но происхождение скрывали от меня до поры. Мой отец был инженером, инженером с большой буквы, сейчас таких уже нет. Он заставлял меня учить французский, который я, конечно, ненавидел с детства. Теперь благодарен. Когда отца уже нет. Я начал карьеру еще в Союзе, женился во Франции, возглавлял одну из крупнейших мировых корпораций, – он произнес название, – слышали?

– Конечно, – соврала я.

– Вижу, что не слышали, – улыбнулся Андре. – Ладно. Девушке простительно. Мы работаем, в основном, для военной и космической промышленности. Сам я уже отошёл от дел, но в Совете директоров регулярно сижу, надуваю щеки. Некоторые вопросы, кадровые, например, без меня не решаются. У меня всегда был нюх на толковых специалистов. Один из наших лучших сейчас топ-менеджеров уже легенда в компании. Это тоже отдельная история. Я как-то проезжал по области, остановился перед шлагбаумом. Открыть шлагбаум вышел парень. Мне понравилось его лицо. Показалось странным – Тмутаракань, гаражи на окраине городишки, работяга в телогрейке и вдруг такое лицо… Я стал его расспрашивать. Оказалось, ему двадцать лет, он из хорошей семьи, но уже живёт самостоятельно, на автомеханика выучился, движок с закрытыми глазами знает, а в сервисах не держится, не может клиентов обманывать. Я пригласил его к нам, нам такие нужны. Сейчас он реально один из лучших. И таких историй было полно.

Появились вино, закуски и лысый официант, с трудом удерживающийся от желания лизнуть дорогого клиента.

– Так. И что тут у вас из чего? – спросил Андре, надев очки в тонкой темной оправе, которые ему очень шли.

Испаряя пот лысиной, официант подробно рассказывал, что из чего, а Андре внимательно слушал, уточняя ингредиенты соусов, способы приготовления овощей и родину рыбы, словно речь шла о жизненно важных вещах. Вот как надо относиться к тому, что ешь, – подумала я. Успех избирает избирательных.

– Начнём? – улыбнулся мне Андре, разобравшись в деталях кулинарии, – рекомендую попробовать всё.

Я отщипнула от ближайшей еды пучок травы, прикрывающий вкусно рассказанное содержимое.

Лысый снова материализовался в воздухе возле Андре.

– Позвольте, я положу Вам?

– Да, пожалуйста.

А я бы отказалась, – подумала я, – уж слишком навязчив.

Ловко орудуя инструментами, лысый мужчина устлал закусками тарелку мужчины, не страдающего недостатком волос: густая шевелюра Андре только начинала седеть на висках. Блестя лысиной, официант отошёл в поклоне, не поворачиваясь задом к дорогому клиенту.

– Так вот, – продолжил Андре, – я давно задумывался над тем, чтобы написать роман на основе событий своей жизни. Условное название будущего опуса «Бульвар Сен-Жермен». Если быстро сделать – поймаем кризис и реакции маленьких французских буржуйчиков. Ремарки моей жены и её родственников имею каждый день – дорогого стоит.

– Почему такое название?

– «Бульвар Сен-Жермен» захавают. Они все на нём мечтают жить, а уж как там живут! Это будет бомба. Мне нужен хороший редактор, писатель, журналист, в общем, профессионал, который всё это запишет, литературно обработает и оформит. Вы занимались этим когда-нибудь?

– Да.

– Впрочем, это не важно. Я вижу, что мы сработаемся. C'est tout bon. Теперь вопрос оплаты. Думаю, его стоит решить сразу. Сколько будет стоить ваша работа?

– Есть принятые расценки. Четыреста тысяч знаков – десять тысяч долларов, – ответила я, прибавив к цене жирный кусок.

– А по времени?

– Обычно, договор на четыре-пять месяцев заключается, но реально получается полгода. Месяц-полтора уходит на исправления, переделки, согласования с издательством и прочую утруску.

– То есть вы полгода живете на эти деньги? Учитывая, что пособие в вашей конторе нельзя назвать деньгами.

– Да.

– Это несерьёзно, Татьяна. Вы красивая женщина. Давайте, двадцать?

Съеденное сено подскочило во мне восторженным салютом.

– Заманчивое предложение.

– Значит, договорились. Мой юрист подготовит бумаги. Далее. Я хочу, чтобы между нами был хороший контакт. Ты, думаю, тоже. Поэтому, предложение следующее: завтра или в четверг ты приезжаешь ко мне, и мы общаемся в спокойной домашней обстановке. Такси и угощение за мной. Ну как тебе мой план? Надеюсь, ты не против обращения на «ты»?

– Хорошо, – согласилась я.

– C'est tout bon, – улыбнулся Андре и откинулся на спинку дивана, подняв руки над головой.

Между пуговиц бордовой рубашки показался пожилой живот в белоснежной майке. Расслабленный вельветовый костюм стал похож на пижаму, а разговор на пустую болтовню французского буржуа с супругой за ужином. О погоде, о курсе валют, о том, что хорошо бы сменить причёску и взять еще одного садовника, потому что старый не справляется с разросшимся садом.

Его непринужденность была слишком естественной. Неестественно естественной. Я уже была уверена, что за ней скрыто «нечто», в которое мне страшно захотелось влезть…

В среду такси остановилось возле элитного дома за кованым забором. В просторном гулком холле смотрел строго перед собой консьерж в погонах, не знаю, в каком звании. Не удивилась бы, если генерала.

– Вы к кому? – сурово спросил он, не двинув ответственным лицом.

– К Андрею Юрьевичу, в двести пятую квартиру.

– Минуту.

Он набрал номер по внутренней связи. К лицу приклеилась халдейская улыбка. – Андрей Юрьевич, тут к вам женщина. Слушаюсь! Проходите, – разрешил он, не снимая улыбки с лица.

В холле на этаже с комфортом разместилось бы двадцать восемь семей гастарбайтеров. И все бы несли мзду суровому генералу. Я уже представила, как на каменных вазах сушатся штаны, а потный генерал, слюнявя пальцы, считает купюры, но холл был пуст. Есть же ещё порядочные генералы! Квартирные двери терялись в пространстве, состоящем из каменных колонн, ваз, высоких стен и огромных окон.

Я совершила пятиминутную пешую прогулку до двести пятой квартиры и позвонила.

Андре, в темном бархатном халате и тапочках на босу ногу, открыл дверь, словно кожаную обложку романа русской классической литературы.