Как песок сквозь пальцы - Полевка

складывал дневную выручку. Он сказал, что это самое безопасное место в городе для хранения наличности. По мере того, как сундук наполнялся, Алан становился все более тихим и задумчивым.

Большим спросом пользовались маленькие «походные» плиты, которые Алан продавал по одному золотому. Их с удовольствием покупали приезжие торговцы. В подарок к ним Алан раздавал маленькие садовые фонарики. Лучшим рекламным ходом этой продажи была большая фотография Ошая, который варит кашу на электроплите, помешивая в кастрюльке деревянной ложкой. Алан нашел эту фотографию на фансайте Теодора, и теперь всякому, кто покупал дюжину плит, дарил такую же фотографию, только маленького формата, который позволял принтер Дэйчи.

Кроме этого, с новой поставкой Алан получил несколько больших и многофункциональных багги и несколько маленьких гоночных. Теперь дорога до космопорта занимала полтора-два часа вместо привычных пяти-шести! И к особому восторгу Марка больше не надо было садиться в седло! Теперь просто привычный руль и две педали — газ и тормоз! Местные смотрели на них вначале с большим подозрением, но когда работники Алана разукрасили их кистями и мишурой, как скакунов, и стали гонять в космопорт и обратно, местное население взглянуло на них с интересом.

А когда в город приехали первые грузовые багги, груженные под завязку, все жители прибежали посмотреть и поохать. Караванщики, которые были в городе стояли молчком и внимательно смотрели на то, как их разгружали, и на то, как молодой бета лихо вырулил из ворот ангара, а, выехав за ворота города, резво прибавил скорость и, подпрыгивая с пустым кузовом по барханам, умчался за горизонт быстрее любого из скакунов. Алан рассчитывал поговорить с караванщиками, но они так и не решились подойти. Алан только хмыкнул им вслед. Его работники заулыбались, они уже знали, что хозяин после подобного хмыканья всегда поднимает цену.

***

Через несколько дней появился большой караван. Вначале шли молодые альфы, они отбивали дробь на маленьких барабанах, закрепленных на поясе. Следом в окружении охранников на мощном жеребце ехал Саид, а за ним следовало множество паланкинов, шли груженые лошади и бежали слуги. Местные жители, стоя на улице, громко приветствовали въезжающих. Все помнили Саида, он долгое время был принцем-наследником Айюба и его верным визирем. Сопровождающие Саида бросали в толпу конфеты и золотые монеты, от этого сразу образовывался небольшой людской водоворот, и приветственные крики становились еще громче.

Гарем Саида расположили неподалеку от комнат Ясмина. Теперь внутренний садик делили сразу три гарема. Как только кортеж въехал во двор дворца, началась церемония приветствия. Амин с причитаниями обнимал своего старшего сына-альфу, а потом так же эмоционально тискал его супруга. Ясмин издали наблюдал, как все происходит, искренне радуясь, что от него не требуют немедленного знакомства. У Саида было четырнадцать наложников и любимый супруг. Во внутреннем дворе была толчея, как в магазине в день распродажи, омегам помогали выбраться из паланкинов и со всеми предосторожностями провожали в отведенные покои.

Во внутреннем дворе стало шумно, слуги в разноцветных жилетках сновали по двору, занося багаж, время от времени слышались визгливые омежьи голоса. Ясмин только вздохнул. Похоже, в ближайшие дни о покое и тишине можно будет только мечтать. Он достал копию книги и открыл ее наугад.

Гадала я всю жизнь, гадала,

Но не видала никогда

Такой тоски в глазах я не видала.

Написано: ходить тебе всегда

В любви по лезвию кинжала,

Быть одиноким, как улитка,

Плакучей ивой, грустью быть,

И в море страсти выходить

Без парусов: с душой — открыткой.

Написано тебе: любить мильоны раз, и все напрасно,

И возвратиться, как король, несчастным.

Она сидела за столом, гадала на кофейной гуще,

Судьбу пыталась предсказать.

Мой мальчик, не грусти, послушай,

Что я хочу тебе сказать:

Написано тебе: любить всю жизнь.

Кто умер, безрассудно полюбив, — шахид.*

Дэйчи захлопнул книгу. Она всегда, как по волшебству, угадывала его мысли. Тоска навалилась среди всей этой кутерьмы. Дэйчи позвал Азиза и попросил, чтобы тот принес пару пончиков и кофе, который заказывали специально для него. Он сел поближе к выходу, так чтобы, оставаясь в тени, смотреть за всей этой кутерьмой. Айдан и Амин вчера штурмовали Ясмина, пытаясь заставить надеть на себя пару килограмм украшений. Они уверяли его, что не подобает мужу наследника ходить только с одним брачным браслетом! Это просто неприлично! Ведь все решат, что Салах его просто не любит! Вот и сейчас Дэйчи наблюдал, как горделиво вышагивают омеги, обвешанные драгоценностями, не заботясь о стиле и сочетании камней.

Гарем Айюба соперничал с ними, как на ярмарке тщеславия. Еще с раннего утра омеги Айюба понадевали множество драгоценностей на тонкие пальцы, кисти и шеи. Дэйчи утром впервые увидел перстни для пальцев ног и парные браслеты для щиколоток. Для таких украшений надевали специальные открытые туфли, которые крепились тонкими тесемками к ногам, чтобы не закрывать украшения. Дэйчи только вздохнул. Из тени выскользнул Азиз с маленьким подносом, на котором стоял кофейник и чашечка с наперсток. Дэйчи все время пытался объяснить, что ему нужна чашка больше, чем на один глоток, но каждый раз ему приносили маленькие чашки. Кроме этого, на подносике стояла тарелка с пончиками и креманка с мороженым, украшенным кусочками фруктов. Дэйчи улыбнулся, на кухне все были уверены, что, если Ясмин знает, как делать мороженое, то, значит, обязательно его любит, и всякий раз добавляли розетку с мороженым к любой еде, предназначенной для него.

— Вы переживаете, что у вас нет украшений, чтобы показать, как сильно вас любит господин? — поинтересовался Азиз. — Но он ведь вас любит, это все знают! Вам, что, ваша вера запрещает носить украшения?

— Нет, не запрещает, — Дэйчи улыбнулся, — просто я не хочу привыкать к роскоши. Два года пролетят быстро, и я потом вернусь к своей прежней жизни. У меня не было драгоценностей, и привыкать к ним я не хочу. После смерти своего первого супруга, я жил в бедности. У меня был только мой сын и мои книги. Когда срок контракта истечет, со мной по-прежнему останутся мой сын и моя работа!

— И вы сможете оставить господина? — Азиз выглядел потрясенным. — Он же вас любит!

— Брысь отсюда, — Дэйчи болезненно скривился, — без тебя тошно. Встреть Сашши у входа, а то он растеряется среди этой суматохи!

Когда Азиз пулей выскочил из гостиной, Дэйчи отодвинул поднос. Есть уже не хотелось, пить не хотелось, дышать не хотелось. Руки опять потянулись к книге. Он вздрогнул, когда прочел:

Даруй любовь и попроси