Девочка по вызову - Джаннетт Энджелл

Я твердо усвоила, что в этой жизни купить можно все.

Может быть, я просто дам им экзаменационные вопросы с собой, чтобы они ответили на них дома.

Меня взволновали воспоминания о матери. Впервые за все время работы у Персика я позволила себе задуматься о том, как моя мать могла отнестись к тому, чем я занимаюсь.

Скорее всего, ей бы не понравилась ни одна из моих профессий. В моей семье не стремились к высшему образованию. Я первая в семье получила степень магистра, не говоря уже о докторской степени. Эти достижения не вызвали у родителей особого восторга. Думаю, мать хотела бы, чтобы я вышла замуж, нарожала детей и иногда писала, если бы у меня выдавалось для этого свободное время. Ей бы не понравилось, что я преподаю в колледже. Тем более работаю в службе эскорта.

«Ну, что ж, эту реакцию легко было бы предугадать! - горько заметила я себе. - Можно подумать, миру известны матери, которые гордились бы тем, что их дочери работают проститутками! Отрицательная реакция в таком случае была бы вполне логичной». Но что-то по-прежнему не давало мне покоя. Только через полтора года после смерти матери я смогла понять, каким она была человеком, почему она поступала тем или иным образом. До того как она умерла, я не могла этого сделать.

Мама всегда уделяла много внимания внешнему виду. Она все время воображала, что живет в одном мире, на самом деле пребывая совершенно в другом. Настоящая жизнь была почему-то плохой и грязной, и она решила, что для нее реальным станет ее воображаемый мир.

Погрузившись в реальную жизнь и отвернувшись от фантазий матери, я предала ее.

Я отогнала от себя эти мысли. Мне нельзя было углубляться в такого рода размышления, чтобы не позволить себе увязнуть в чувстве вины и собственной неадекватности. Мне надо было работать, а чертова головная боль все никак не уходила.

В средние века считалось, что если человека посетила навязчивая головная боль, то в эту ночь появится привидение.

Я снова потянулась за «экседрином». Моя мать неотступно преследовала меня в самые приятные моменты моей жизни. Я не собиралась помогать ей в этом.

Глава девятнадцатая

Этим летом я впервые за многие годы поехала в отпуск.

Персик была этим недовольна, но я сказала ей, что уеду ненадолго, всего на две недели. У меня было целых четырнадцать дней полной свободы между двумя летними сессиями. Я не могла больше сидеть на месте, - пьянящий вольный ветер звал меня за собой. Поразительно, как легко мы соглашаемся на бегство от реальности, когда у нас хватает на это средств.

Скуззи ма время поселился у Вики, моей ассистентки, и всю дорогу до ее дома жалобно мяукал в машине. Ирен согласилась поливать в это время мои цветы.

Больше меня ничто не держало в Бостоне.

Я прилетела в Лондон «Британскими авиалиниями», как два года назад, когда летом была приглашена на лекции и начала размышлять о том, не попробовать ли мне себя в службе эскорта. В этот раз я остановилась в скромной гостинице, что было большим прогрессом по сравнению со студенческим общежитием, которым я была вынуждена воспользоваться в прошлый приезд. Я ела восхитительные, насыщенные холестерином обеды в пабах и изображала из себя туристку. Биг Бен, смена караула у Букингемского дворца, два незабываемых дня в Британском музее, мясные пироги, чай со взбитыми сливками, теплое пиво и холодные тосты.

На этот раз голос в метро, советовавший внимательно смотреть под ноги, не показался мне таким раздражающим. Может быть, меня перестал смущать властный тон дикторши, когда я поняла, что зарабатываю больше нее самой.

В Лондоне девочки по вызову, явно работающие только на себя, занимаются саморекламой, оставляя в телефонных кабинках разноцветные карточки, призывающие позвонить, как только вам захочется хорошо провести время. По-моему, э го замечательно придумано.

Почему мы не догадались до этого в Штатах? Правда, у пас там гораздо больше людей с отклонениями, чем в Лондоне. Кто знает, кому может попасться этот номер? Англия - более цивилизованная страна, чем Штаты. Во всяком случае, здесь маленькие мальчики с автоматами еще не догадались расстрелять всю школу.

Я посмотрела «Кошек» и, по дороге обратно в гостиницу, вдруг нашла определение недугу, мучившему меня с весны. Он был похож на облако, на призрачное ощущение, не позволяющее себя рассмотреть, но постоянно напоминающее о своем существовании. Он наполнял шепотом пустые комнаты за моей спиной, выдавал свое присутствие, шевеля занавески на моем окне, и прятался за моей беспомощностью найти ему имя.

В тот вечер я внезапно поняла, что это такое. Меня преследовало одиночество.

У меня были друзья. Я обросла знакомыми, которые могли прийти ко мне в гости, я пила с ними вино, играла в игры и разговаривала. У меня были приятели, с которыми я могла куда-нибудь пойти и протанцевать всю ночь до утра. Я оставалась одна, только когда хотела этого. В любой момент я могла найти себе компанию, если она была мне нужна.

Но с того дня, как ушел Луис, у меня не было единственного близкого мне человека, которому я тоже была бы дорога.

Я никогда не думала, что это для меня так важно. Мое подсознание явно придерживалось другого мнения. Город был населен парами, которые обнимались, целовались и счастливо смеялись. Стоило мне это заметить, как я перестала видеть что-либо, кроме них.

Лондон - идеальное место для фантазий о незнакомцах. Британские мужчины обладают потрясающим акцентом, сочетающим в себе культуру, интеллект и сексуальность. Я обожала их голоса. Представьте, как вы идете по улице и вдруг слышите позади себя такой мужской голос, что у вас по спине пробегают мурашки. Вы оборачиваетесь и видите перед собой крепенького лысеющего коротышку с сигаретой в зубах. Насколько я знаю, голос не имеет ничего общего с внешним видом человека.

Вернувшись в номер после мюзикла и вспомнив голоса, которые я слышала за этот вечер, я легла в постель. Лаская себя, я отчаянно хотела избавиться от одиночества.

* * *

Я вернулась в Бостон в яркий солнечный день. Было ужасно жарко, но кондиционер в такси не работал. Какая неожиданность! В Англии все предметы выполняли выделенные им функции. Если они ломались - их чинили, чтобы они продолжали нормально функционировать.

Добро пожаловать домой.

Мое одиночество лишь усилилось.