Отдам босса в хорошие руки - Наталья Ручей

Лев

Заверив мать, что всерьез подумаю над этой замечательной новостью, получаю счастливую улыбку и допуск к работе.

— Мне пора, — говорит она тоном человека, довольного тем, что выполнил сложную миссию, бабочкой вылетает из кабинета и расщедривается на похвалу. — Снежана, спасибо за кофе. Он изумительный. И вообще, день чудесный!

Дверь за матерью закрывается, и я тоже с ней мысленно соглашаюсь. Обычно она не вмешивается в мою личную жизнь. И довольно долго соблюдала нейтралитет, так, намекала, что была бы не против, чтобы в моей жизни появилась женщина, с которой я снова захочу ее познакомить.

Но стоило Максу жениться, и фонтан ее желаний как прорвало. А сейчас еще Пашка…

Но ничего, мать как вулкан — поволнуется, выплеснет энергию и опять успокоится. Главное — не подогревать ее «угли». А так как это не в моих интересах, два моих лучших друга уже женились, а с остальными моими приятелями мать знакома, но не пересекается, вряд ли в скором времени ее так же сильно тряхнет.

Я погружаюсь в работу и выныриваю из нее только спустя пару часов, когда дверь кабинета распахивается, и в него врывается Макс. В глазах лихорадочный блеск, черные волосы взъерошены, на лице блуждает странная улыбка, как в первые дни после свадьбы. Он молча падает в кресло для посетителей и принимается глубокомысленно рассматривать потолок.

— С возвращением, — говорю я, отрываясь от документов. — Как съездил?

Макс переводит расфокусированный взгляд с потолка на меня, бессвязно мычит, машет ладонью, пытаясь что-то мне пояснить, а потом все же вспоминает слова:

— Она беременна!

— Теща?

Макс минуту пораженно молчит, а потом взрывается хохотом.

— Нет, — прорывается его ответ через приступы смеха. — Соня, моя Соня беременна!

— Ясно, — пока друг пытается успокоиться, звоню помощнице, чтобы принесла успокоительный чай. — Хотя, с учетом цели поездки и твоего состояния по возвращении, моя версия не была такой уж смешной.

— Да уж, — кивнув с благодарностью Снежане, которая оставляет чай и незаметно удаляется из кабинета, Макс делает пару глотков, но снова весело фыркает. — А, кстати… «Ясно» — это все, что ты можешь сказать?

— Поздравляю, — взяв паузу на размышления, выдаю я, и судя по довольному виду друга, угадываю с подобранной фразой. — И да, спасибо, что опоздал на работу и не встретился с моей мамой.

— Зинаида Викторовна снова пыталась уговорить тебя наконец-то жениться? — понятливо хмыкает Макс. — По-моему, она единственная из твоего близкого круга, кто еще не оставил эту идею.

— Она понизила ставки. Жена не обязательна. Главное — внуки.

— С таким серьезным подходом, как у тебя, это такой же дохлый номер, как и женитьба. Не твое это.

Не то, чтобы я рвался обзавестись штампом, кольцом и женщиной, которая вместо ходьбы по клубам будет ждать меня дома. Не могу сказать, что в свободное время блуждаю по детским магазинам, рассматривая ползунки и игрушки. Но мысль, что в моем случае это вообще «дохлый номер» немного царапает.

А может, просто плохие ассоциации. Неудачное слово. Да и синонимы немногим получше — бесперспективный, нулевой вариант.

Некстати вспоминается оброненная Пашкой фраза, что Алла не берется за безнадежные случаи.

И вот как-то…

Одно дело, когда не хочешь ты сам. Другое — когда те, чье мнение не безразлично, считают и искренне верят, что у тебя ничего не получится.

К счастью, я вышел из возраста, когда делаешь что-то с единственной целью — доказать что-либо другим.

Но раз уж вспомнил…