Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти - Никита Кита

жить чаяниями прошлого себя. Сейчас он каждый день был вынужден выживать в круговороте невероятных событий. Куда уж ему думать о короне, если нужно успеть до вечера оплодотворить здоровую и желательно привлекательную самку. Повезёт, если останется время на консультацию с чародеем, как вырваться из этого проклятого цикла.

Пока повозка едущая на тяге пары бурых кляч миновала первые бедные одноэтажные домишки, мужчина рассуждал над дальнейшим планом действий. В прошлые разы судьба сразу подкидывала ему оптимальную партнёршу для спаривания. Начиная с Шосо и заканчивая Паулем, главная проблема решалась, почти что, сама собой. Сейчас же он попал в тело нищего, слегка уродливого безродного паренька, и в голове у него не находилось ни одной зацепки, с кем бы можно было в ближайшей перспективе переспать. Впереди лежал лишь большой город, полный порока, ненависти и корысти, в котором Бернард никого не знал.

А Вейгер Брод… Назови он свою фамилию в Нодльхорне ещё лет сто назад, быть может это возымело бы эффект. Ну а сейчас, хорошо если его вспомнят самые старые из горожан. Он ведь был героем Арханура. А такой страны больше нет. Конечно, остаточное влияние семьи Бродов могло затеряться где-нибудь в здешних краях. Какой-нибудь лучик родового древа, тянущийся аж от великого деда…

Но как доказать, что он, это он, а не просто сумасшедший оборванец? Осталась ли в памяти наследников хоть какая-то давняя тайна, которая известна Вейгеру и позволит ему обрести доверие у местных элит? Мужчина опасался, что уловка сработавшая на Мандангусе, спустя целый век больше не прокатит. Скорее всего, ему прийдется рассчитывать только на собственные навыки и опыт, протащенные в сознании через несколько поколений… Что, в общем-то, уже неплохо, учитывая насколько он хорош в самом полезном прикладном умении — силовом воздействии на всё живое.

«Похоже подступил тот момент, когда я больше не могу строить из себя нравственного добряка.» — подумал перерожденец — «Придётся сломать несколько невинных рож, дабы выжить.»

Нодльхорн имел форму вытянутого овала и располагался на возвышенности зажатой между двумя низинами. Городская стена достигала высоты в четыре метра и была усилена множеством широких башен. В древнем поросшем мхом коричневом камне отметилось множество борозд, трещин и выбоин, оставленных битвами прошлого. Основные ворота и по совместительству главные въезды в город располагались с западной и восточной стороны, напротив пологих подъемов на возвышенность.

Повозка с овощами ведомая старым землеробом подъезжала с восточного направления. Здесь, между плотными рядами жилых и нежилых построек, до самых врат тянулась широкая грунтовая дорога усеянная мириадами следов колёс ног и копыт. Над улицей витал едкий смрад гниющих овощей и экскрементов животных. Угрюмые прохожие одетые в дешёвое тряпьё тягали наплечные корзины гружённые углём или зерном. Из тёмных глазниц оконных проёмов на проезжающую телегу выглядывали пытливые лица домочадцев. Озорная детвора босиком скакала по грязи, под ногами у взрослых, за что изредка зарабатывала сердитые замечания, а то и жёсткие оплеухи. Столбики сизого и чёрного дыма выходили из дымоходов и вздымались над камышовыми и черепичными крышами.

Особого внимания стоящий в полный рост, в кузове, невзрачный юноша не привлекал. На него лишь вскользь бросали безучастные взгляды. Вейгер же искал среди простолюдинов прекрасную особу, уготованную ему судьбой. Но нет, никаких красавиц на пути следования не встречалось. А те страшненькие бабёнки, что изредка попадали в поле зрения, старались с ним в гляделки не играть. Стрёмная рожа и нищебродская одежда мгновенно убивали интерес в любой женщине.

Перерожденец пожурил себя, что он опять в первую очередь рассуждает о внешней привлекательности предполагаемой любовницы, а не о практической выгоде от их союза.

«Мне нужно найти не просто красивую женщину, согласную на секс.» — подумал он — «Важно подобрать хорошую мать для будущего сосуда моей души. Чтобы в каждой следующей жизни я получал более развитое тело и более выгодные стартовые условия, необходимо всякий раз поднимать планку требований к партёрше. Первый мой секс, после перерождения, был в роли подрастающего дворянина с обычной служанкой. Это стоило мне падения на самое дно и многолетних скитаний по Забытым Землям в телах всяких животноподобных… Переспав с Айкой я сделал правильный ход и от животного поднялся обратно к человеку. Теперь нужно воспользоваться близостью города, чтобы от деревенского босяка перескочить, хотя бы, на зажиточного горожанина… Вот только, будучи нищим уродцем, обрюхатить состоятельную, да ещё и привлекательную даму почти невозможно. С другой стороны, в последнее время я уж больно разбаловал себя соитиями с разными красотками. Если же понизить планку в параметре внешности, не факт, что у меня вообще встанет на какую-нибудь старуху или толстуху… Получается, выбор не велик, а задача стоит сложная. Ну ладно, что-нибудь придумаем.»

Сбоку от воза остановился сухопарый старичок в шерстяной шапчонке. Он перескочил взглядом с возничего на пассажира и промолвил надтреснутым голосом:

— С кем из вас выгодней сторговаться⁈

Землероб тут же потянул за поводья, останавливая кляч. Затем ловко развернулся к пожилому горожанину и наклонился, упираясь локтём в колено.

— Товар мой. — твёрдо заявил он, поправляя шляпу, чтобы видеть лицо собеседника.

— Что везёшь, по какой цене? — дальше спрашивал прохожий, сосредоточившись уже только на возничем и щурясь от яркого солнца.

Они быстро переговорили о деталях возможной сделки. Пешеход сразу предупредил, что дороже чем на торговой площади не возьмёт. Хозяин, ответил, что скинет цену, лишь в том случае, если брать будут не меньше трёх мешков. Мужчины обменялись ещё парой колкостей, после которых стало ясно, что консенсуса им не достигнуть. Прохожий раздражённо отмахнулся и зашагал восвояси. Возничий брюзгливо прыснул губами и вдарил поводьями по лошадиным спинам. Повозка тронулась с места.

Вейгер продолжал стоять, сосредоточившись на очищении своего разума от панических настроений и негативных мыслей. К горлу подступали рвотные позывы, с которыми он также героически боролся, чтобы не проблеваться на проходящих мимо людей. Широкие крепостные ворота, зажатые меж двух толстых зубчатых башен неумолимо надвигались навстречу. Чем ближе становилась городская стена, тем выше и роскошнее вырастали дома по бокам. Но настоящие красоты, доказывающие превосходство одних мещан над другими, очевидно, откроются внутри.

— Надеюсь у тебя никаких грехов за душой? — не оборачиваясь, спросил старик в соломенной шляпе.

Бернард промолчал.

— А то не хотелось бы за твои ошибки молодости тоже отвечать перед городской стражей…

Перерожденец немного покопался в памяти сосуда. Вроде ничего преступного юнец не совершал.

— Будь спокоен, я не такой дурак, каким выгляжу. — сурово ответил Вейгер.

Услышав с какой интонацией говорит пассажир, возничий всё-таки обернулся. Его испытывающий пристальный взгляд, кажется мог