Раненое сердце - Полевка

- Нет, спасибо, - Энди прижался к Намиру и потерся об него, как кот, метящий территорию, - у меня есть личный витамин «А» и мне этого хватает.

Намир довольно рассмеялся, и удостоверившись, что с Томом все в порядке, утащил Энди, счастливо посверкивая глазами. Том порадовался за друга и залез в холодильник, чтобы найти, чем перекусить перед сном.

- Том, ты не в курсе, Ран бросил институт? - Олаф подождал, пока омежка отрежет кусок сыра на бутерброд, - у меня спрашивали, как у его соседа по домику, что происходит. А я не знаю, что сказать. Я заходил в его комнату, там вроде все вещи на своих местах и планшет с заданием в комнате. А еще, в комнате сильно пахнет не то ладаном, не то миррой, чем-то церковным.

- О… - растерялся Том, а потом подумал о котомке сестры Мари, - наверное, что-то в сумке сестры Мари открылось. Она была монахиня, может, она возила с собой что-то такое. Можно, я чай допью, и мы вместе посмотрим, я не очень понимаю, что там к чему.

- Хорошо, - Олаф кивнул и с интересом смотрел, как Том торопливо запихивает в себя бутерброд, - да ты не торопись так, я подожду. А как ты сам? - Олаф растерялся, увидев непонимающий взгляд омеги, - ну, в смысле, как ты сам? Рана уже две недели нет, у тебя деньги-то есть? Может, подкинуть на питание или еще на что-нито?

- М-м, нет, но спасибо, что спросил, - Том засунул в рот последний кусочек хлеба и запил чаем, - у меня все хорошо, и денег на карточке с запасом, хоть на полгода! Чесслово! И потом, Энди рядом, он в случае чего поможет, не переживай. А теперь пошли, посмотрим, что там может так пахнуть в комнате Рана? Я тоже слышал приятный запах, но как-то не задумывался…

Том с Олафом поднялись в комнату к Рану. Том оглянулся по сторонам, он убирался в комнате пару дней назад, все вещи так и стояли на своих местах, как он оставил. Сумка Мари лежала на полу рядом со свернутым ковриком для намаза и от нее определенно пахло чем-то сладким, почти цветочным, но не приторно и поэтому не противно. Том положил котомку на стол и развязал горловину. Внутри лежало сменное платье, пара трусов и носки, книжка с молитвами, фонарик и маленькая деревянная икона. Том ее прекрасно помнил еще с тех пор, как они вместе жили на побережье. Она тогда стояла на столе или на подоконнике, и Мари, когда молилась, всегда смотрела на нее.

На иконе была краской нарисована женщина в странных одеждах, она прижимала к себе ребенка с печальным лицом. Как будто они сейчас должны были расстаться и поэтому грустили. Икона была темной, с отбитой по краям краской, открывавшей деревянную основу, на которой все и было нарисовано. На удивление, но сейчас икона была как будто в масле, и пахло именно от нее.

- О-о, - удивился Олаф, - я о таком слышал, но не видел. Икона мироточит. Вот это масло, которое пахнет так приятно, это миро. Его используют в храмах на некоторых службах.

- И что теперь с ней делать? - Том растерянно держал икону в руках.

- Ее следует отвезти в храм, - Олаф потрогал пальцем икону и с удовольствием принюхался к маслу на пальце, - ты говоришь, что икона принадлежала монахине-подвижнице? Надо обязательно отдать ее людям. Ран мусульманин, и она ему точно не нужна. Не дело, чтобы она лежала в сумке, как ненужная вещь. Не можешь отнести сам, давай я отнесу в храм и передам священнику. В столице большой квартал, где собраны все храмы. К какой конфессии принадлежала монахиня?

- Чего? - растерялся омежка, - не знаю. А их что, много? Но я знаю, в каком монастыре сестра Мари начинала! Мы с Раном собирались отвезти туда вещи сестры Мари вместе с ее прахом, но тут… - Том прикусил губу не желая рассказывать лишнее Олафу, - одним словом, Рану сейчас не до нас.

- Не стоит оставлять мироточащую икону просто среди вещей, - Олаф покачал головой, - если Ран не может, давай я с тобой поеду, куда надо. Или могу сам слетать, если далеко. Только объясни подробнее, что и где.

- Я лучше Рану позвоню, - Том завернул икону в платье сестры Мари, - ничего с иконой не случится за пару дней. Сестра Мари сама так заворачивала икону, когда надо было отправляться дальше. Она мне рассказывала, да я и сам видел…

- Пообещай, что если Ран не сможет, то мы вдвоем отвезем ее хотя бы в столичный квартал с храмами, - не сдавался Олаф, - а лучше, позвони при мне. Я не хотел бы, чтобы икона пропала…

Том засунул вещи монахини обратно, и только завязав котомку, набрал номер Рана. Альфа ответил почти сразу. Увидев Тома, Ран улыбнулся и спросил, что произошло. Том сразу рассказал об иконе, о запахе и миро. Напомнил, что они собрались отвезти прах сестры Мари в монастырь, где монахиня начинала, и что икона сама торопит с поездкой. Олаф вмешался в разговор, подтвердив, что это не шутка и не дело оставлять мироточащую икону в углу комнаты, это оскорбление для его веры.

- Хорошо, - Ран задумался, - я договорюсь с Робертом Динлохом, чтобы он нас отвез на своем Гранатовом Драконе туда и обратно. Дай мне час, я перезвоню.

Пока Том уговорил встревоженного Олафа попить кофе, Ран действительно перезвонил. Он сказал, что они поедут в среду, и если Том хочет присоединиться, то пусть отпросится в училище. Олаф попросил разрешения присоединиться, и Ран сообщил, что приедет часам к девяти утра. На том и простились. Том все это время рассматривал Рана. Альфа выглядел уставшим и сосредоточенным, как на развалинах, хотя, возможно, это было из-за связи…

*

В среду Олаф вместе с Томом не торопясь завтракали, когда в домик зашел Ран. Он поздоровался со всеми и зашел в свою комнату, чтобы достать из сейфа прах сестры Мари. Олаф сам нес котомку монахини и предвкушал интересную прогулку. Машина Роберта уже поджидала на парковке, и он, стоя возле машины, помахал рукой, подзывая ближе. Машина сразу нырнула в транспортный поток, чтобы