Ключ к дракону - Наталья Алексина

Сперва о драконе пошли слухи. Невнятные, переданные шепотом и загадочным подергиванием бровей. Потом все более четкие, теперь намертво связанные с университетом и экспедицией в Мерцающий город. Позже о драконе рассказала секретарь ректора ари Бостоп, что считалось признаком проверенной сплетни. И спустя три месяца разговоров всех преподавателей собрали в большой прохладной аудитории, чтобы, так сказать, показать товар лицом.

В других, более молодых или современных университетах дракон вызвал бы переполох. Женщины наверняка надели бы свои прямые юбки с широкими поясами и блузы с высокими воротниками на двух пуговичках. Девушки посмелее не забыли бы про модную вишневую помаду.

Но в университете зануд, который в действительности назывался Бернинским университетом, женщины отнеслись к появлению дракона с ленцой. Возможно, они думали, что их снова ждет не мужчина, а одряхлевший старик. Почетный и везде лезущий дедушка, который побывал у них уже дважды. А возможно, правда оказались занудами.

– Надеюсь, этот дракон хотя бы не заснет, как год назад, – проговорила Летиция Томпик и плюхнулась на студенческую скамью в своей совершенно обычной, чуть расклешенной книзу длинной серой юбке. – Приветствую, ари Пирс.

Шерлин кивнула и снова с тоской посмотрела на двери. Это все, что оставалось преподавателям, которые вошли в аудиторию. Ждать окончания глупого собрания и смотреть в сторону «свободы». Но не слишком пристально, там, у входа, стояла сухонькая Мисти Бостоп. Поклонница расписаний, формуляров и яблочного шнапса. Она направляла преподавателей на четко распределенные места.

Шерлин посадили в третий ряд, прямо напротив кафедры. Отчего-то секретарь ректора считала эти места лицом университета и именовала их «лавкой до тридцати пяти». Впереди – «песочная лавка», для тех, кому глубоко за восемнадцать, позади лавка «не больше пятидесяти», а вот галерка носила звание «розария». Предназначалась для тех, кто перебрал вчера и не успел освежиться либо слишком освежился и опрокинул на голову лишний флакон одеколона.

– Ари Пирс, могу я зайти к вам сегодня во время большого перерыва выпить чаю? Хочу обсудить одного уважаемого человека. – Летиция многозначительно посмотрела на Шерлин, и сразу стало ясно: разговор будет о новом широкоплечем интересе ари Томпик, третьем за последние пару недель. – Вы же теперь одна?

– Да, мой коллега ари Малис уехал на два месяца.

– Кстати, куда?

– Надеюсь, туда, откуда не возвращаются, – вежливо ответила Шерлин.

Ее сосед по кабинету был вредным стариком. Он целыми днями рассказывал, насколько кафедра натурфилософии обмельчала, когда ее поделили еще и на антропологию, археологию и прочее, прочее, прочее. Шерлин с трудом выносила его «прочее».

– Почему к нам идет этот индюк Путкенсон? – сердито прошептала Томпик. – Ему еще два месяца назад стукнуло тридцать шесть.

– Зато он в белой рубашке с жабо, – улыбнулась Шерлин.

Сама Летиция Томпик буквально позавчера отметила очередные восемнадцать (в действительности тридцать семь) и оставалась на лавке с молодежью за яркую внешность. Ну и за настойчивость. Добровольно она бы пересела, как и признала свой возраст, только после смерти. А вот Шерлин с завистью поглядывала на спокойные задние ряды. Ей бы там понравилось. Отличное место, чтобы вздремнуть. К тому же все равно ощущала себя не на тридцать, а на все пятьдесят. Но ари Бостоп не позволяла. Называла ее, уважаемого мастера по костям, «голубоглазкой» и говорила, что такие миловидные преподаватели должны быть на виду. Какое значение имел цвет ее глаз для людей за кафедрой, так же как и миловидность, оставалось загадкой.

– И зачем он надел жабо?

– Ради дракона? – предположила Шерлин.

Обе усмехнулись и вежливо кивнули Тимосу Путкенсону. Мужчина выдающихся габаритов примостился рядом с Летицией и поправил жабо. Похоже, известный мастер по начертанию оставался единственным человеком, соизволившим прийти в праздничной сорочке.

Даже молоденькие лаборантки ждали появления дракона хоть и с любопытством, но без должного пиетета. И хотя представителей этой расы было не больше сотни в стране, но они постоянно мелькали в газетах, лезли в парламент и создавали проблемы на пустом месте. Так и вышло, что людям нравилось за ними наблюдать, но на расстоянии. Как за небесными светилами.

– Ари Томпик, вы замечательно выглядите, – сказал Тимос. – У вас прекрасные…э-э-э… глаза, и э-э-э… вы прекрасно…

– Спасибо, ари Путкенсон, – с улыбкой перебила Летиция.

– Э-э-э, прекрасно. – Путкенсон сжал руки между коленей и постарался снова завести разговор: – У вас новая юбка? Прекрасно…

– О, кажется, идут! – опять перебила Летиция и посмотрела на дверь. – Не вижу дракона… Нет, вижу! Чтоб я ослепла! Ари Пирс, вы видите?

Шерлин видела, как и все. Их седовласый высокий ректор шел рука об руку со среднего роста мужчиной. Не стариком, точно. Он не подволакивал ноги, не опирался на трость и даже не причмокивал губами. Это оказался совершенно другой дракон. Смуглый, черноволосый и в темно-коричневом сюртуке. Когда он повернул голову, в ушах что-то блеснуло.

– Это сережки? – шепнула Летиция и прищурилась, чтобы разглядеть. – Я же говорю, у него серьги! Ари Пирс, вы это видите?

– Угу.

– Ари Пирс, чтоб я ослепла. Но это же мужчина! Мужчина?

– М-м-м.

С некоторых пор Шерлин уже не верила, что настоящего мужчину можно определить по наличию брюк.

В этот момент ректор дошел до кафедры, но пока не стал подниматься. Он продолжил о чем-то говорить с драконом.

– Ну вот я теперь точно вижу, что мужчина. Видите? – Летиция толкнула Шерлин в бок.

Дракон, вероятно, что-то услышал и посмотрел на первые ряды.

«Вполне обычное мужское лицо», – решила Шерлин.

– Хорош! – поделилась Летиция. – И будто ямочка на подбородке. Видите, ари Пирс? Это признак мужественности.

– У меня тоже… э-э-э… ямочка, – заметил Тимос Путкенсон, поправляя жабо.

На лице дракона в этот момент промелькнула улыбка. То ли он услышал Летицию, то ли ему что-то сказал ректор.

– У него клыки? – прошептала Летиция. – Вы видите, ари Пирс? Клыки?

Шерлин едва сдержала смешок. Никаких клыков она отсюда не заметила, но у ари Томпик хватило бы воображения и на чешую под одеждой.

– Совершенно обычный мужчина, – ответила Шерлин, чтобы успокоить коллегу.

– Да вы, кажется, ничего не видите… – усмехнулась Летиция, и чуть тише добавила: – После развода до сих пор не можете смотреть на мужчин и оценить их… м-м-м… стать? Сильно вам досталось, понимаю. Но дракон – ничего, поверьте.