Хочу тебя (на)всегда, или Курица на шпильках - Елена Амеличева

Посвящается Людмиле Анисимовой, которая без устали консультировала меня по мед. вопросам! Спасибо огромное, Людмила, за неоценимую помощь!))

Утро не задалось — весь день пропал. Это правило меня никогда не подводило. В отличие от будильника на смартфоне. Бравурный «Полет Валькирий» Вагнера, от которого и мертвый вскочит бодрячком, сегодня не прозвучал. Валькирии пролетели мимо. А вместе с ними и я, только несколько в ином смысле. Потому как могла опоздать на работу.

Проклятый гаджет, издеваясь, показал мне время и вырубился с чувством выполненного долга, разрядившись, как всегда, в самый неудобный момент. Заветные циферки заставили меня саму превратиться в валькирию и пронестись по дому ураганом «Катрина». На ходу оделась, хорошо, что сейчас лето. Со вздохом кинула взгляд на турку, скучающую на плите.

Кофе хотелось зверски! Но писать объяснительную на работе, я, наоборот, желанием не горела. В ход пошел торг с собой любимой. Пообещала себе забежать в «Шоколадницу» за капучино и, так уж и быть, пирожным. Компромисс наше все! Я собрала длинные светло-каштановые волосы в хвост, схватила сумочку, сунула ногу в туфлю и…

Примерно такой звук, должно быть, издает раненый слон.

— Гадусик!!! — прошипела я, глядя на испорченную обувь, в которую напрудил кот.

Дульсинея — так я назвала это милейшее создание, похожее на пушистого дымчатого чертика, которого мне на улице всучила какая-то тетка, тут же сбежав. Муж — в то время он у меня еще был, с умным видом заглянул под хвост пищащего создания и заверил меня, что это кошка. Я поверила. Тогда я ему во всем верила.

Тем более, что Дуся оказалась настоящей девочкой: ела чуть-чуть, любила внимание, позировать, иногда истерила и по своим надобностям ходила только в свежий наполнитель лотка, который следовало менять непременно утром, чтобы Ее Величество, распушив хвост, могла с удобством и философским выражением на мордочке нажурчать целое озеро.

Однажды, когда подросшая Дульсинея вылизывала свои интимности, выяснилось, что она — кот! После этого он был переименован в Дусика, а когда вел себя плохо, то превращался в Гадусика.

Сегодня благодаря проказницам валькириям про кошачий лоток я забыла напрочь. Сама-то едва улучила минутку сбегать в туалет. В итоге серопопый мерзавец метко отомстил, вытянув из обувницы туфли, единственные, которые сейчас, по закону подлости, не были в ремонте и подходили времени года, и наполнил их своим возмущением до краев.

— Вот гадская же ты морда! — кинув гневный взгляд в сторону кота, преспокойно разглядывающего меня со шкафа — оттуда не достанет хозяйка, я начала искать замену напрочь испорченной обуви.

В соответствии с законом подлости, нашлись только туфли, которые я в припадке безумия купила после развода — ядовито-красного цвета, щедро посыпанные блестками и с розовым бантиком, будто украденным с бабушкиной болонки, ближе к мыску. «Для стриптиза», как говорит Оля, моя коллега. Хотя, скорее уж, для открытого перелома лодыжки.

Ну, вариантов нет, побуду стриптизершей, пусть в метро думают, что я с работы домой возвращаюсь. Я хихикнула и сунула ноги в эти ужасные туфли, купленные из-за одержимости желанием начать новую жизнь после развода.

— Мау-ма, — ехидно протянул Гадусик, разглядывая меня.

— Сам такой, — я процокала к форточке на кухне — египетский долгоносик, как в них ходить?! — и закрыла ее.