Ангел-стажёр - Ирина Буря

Ангел-стажёр

Мирабу

Глава 1. Пробуждение

Нет, ну это просто переходит все границы!

Уже по привычке мгновенно вспылив, я — так же по привычке — тут же подавила недостойную Ангела вспышку раздражения.

Временами мне вообще казалось, что я попала в общество этих замечательных, добродушных, позитивных Ангелов по какой-то ошибке. Всем им с такой легкостью давалось это открытое, дружелюбное, прямо-таки доверчивое отношение друг к другу, тогда как я…

Нет, эти мысли тоже нужно гнать от себя подальше. Если мое место не здесь, то где же оно?

Дело в том, что я абсолютно, совершенно, ничегошеньки не могла вспомнить ни о каком другом месте.

И как прикажете сохранять это ровное дружелюбие в единственном знакомом тебе месте, если за каждым углом в нем тебя постоянно подкарауливает неизменный источник раздражения?

Ну вот, опять взвилась. Да что же он ко мне привязался-то? Словно других Ангелов вокруг нет — спокойных, уравновешенных. Словно ему нужно именно меня из себя вывести. Словно он специально меня провоцирует…

А если действительно специально? До меня вдруг дошло, что больше ни у одного Ангела из моей группы не было никаких посторонних контактов.

Нас ведь предупреждали, что чрезмерно тесное общение даже в пределах группы не приветствуется. На занятиях — да: если у кого-то возникал вопрос, наши преподаватели частенько давали возможность другому из нас ответить, затем вовлекая и остальных в обсуждение.

Но в свободное время от нас ожидалась углубленная самостоятельная работа. Нам ясно дали понять, что само существование Ангельского сообщества основано на полной самоотдаче каждого из его членов, что всех нас ждут в нем с нетерпением, и что наша задача состоит в том, чтобы максимально приблизить момент, когда мы сможем начать применять полученные знания на благо всего сообщества.

По правде говоря, у меня почему-то не получалось приближать этот радостный момент непрерывно, без единого мгновенья отдыха.

Отдыха? А это слово откуда взялось? Что оно значит? На меня вдруг снова накатило то звенящее ощущение, когда казалось, что вот еще совсем немного, совсем чуть-чуть — и я что-то вспомню. Хоть что-то. Я судорожно пыталась нащупать это что-то — и ощущение тут же исчезло. Снова.

Ладно. Наверно, отдых — это что-то лично мое, что-то нужное только мне. Тогда скорее всего, отдых — это когда мне нужно подумать, вот недаром мысли заметались, как только это слово всплыло в памяти.

Мне действительно всегда нужно было обдумать все, чему меня учили, и почему-то на ходу. И я уходила побродить чуть ли не с самого первого дня наших занятий. Я видела, что другие Ангелы из моей группы занимались в своих двориках, но каждый из них был таким крохотным, что ходить по нему можно было только по кругу, и также по кругу начинали ходить мои мысли.

Нет, лучше всего мне думалось, когда под ногами была дорожка, которая бежала вперед и вперед, куда-то…

Вот, кстати, это звенящее чувство вот-вот-воспоминания впервые возникло у меня, когда я рискнула выйти из своего дворика и увидела чуть вдалеке лабиринт дорожек, переходящих друг в друга, петляющих между высокими деревьями, скрывающихся между ними… Вдруг захотелось пойти по ним, не выбирая и сворачивая, где придется…

Конечно, я тут же себя остановила. Что я обнаружу там, вдалеке, еще не известно, а вот дорогу назад могу и не найти, и потом как-то стало ужасно неловко терять драгоценное время обучения на… непонятно, на что.

И между прочим, этот несносный приставучий нахал тоже появился в одну из моих первых прогулок. И сразу же разозлил меня — не дал ни подумать как следует, ни к занятиям быстро вернуться. Неужели это была не случайная встреча? Неужели это было испытание моей приветливости и открытости?

Но почему? Почему меня? Испытывают только тех, в ком сомневаются. Значит, во мне все-таки сомневаются? Но до того момента я ни разу по-настоящему не разозлилась, даже мысленно. Я даже вопросы на занятиях не задавала, мне всегда было как-то естественнее слушать — и потом обдумывать услышанное. Я вообще тогда еще ни с кем не говорила!

О Господи, говорила. И не один раз. С моим наставником. Что же она такого услышала в моих словах, навещая меня все то время до начала занятий, когда я только-только проснулась?

Почему проснулась? Опять слово, которое я не могу объяснить. И другого подобрать не могу. Очнулась? Появилась? Пришла в себя?

Вообще-то, о том первом ощущении мне даже вспоминать не хотелось. Смешнее всего звучит «пришла в себя». Не было у меня в тот момент никакого «себя».

Моим первым ощущением был свет. Белый, неяркий, рассеянный, обволакивающий. Он словно прилипал ко мне, пытался проникнуть, втиснуться…

Вдруг он исчез. И одновременно у меня возникла первая мысль: «Я закрыла глаза». Глаза? Слово показалось знакомым. Да, у меня есть глаза. А еще что?

Я приоткрыла один глаз, чуть-чуть, чтобы этот свет не ринулся в него сразу, и увидела какой-то продолговатый объект, тоже белый. А нет, не совсем, в конце его и по бокам было что-то другого цвета.

Пальцы, всплыло в памяти, это — мои пальцы, и они тут же зашевелились.

Я приоткрыла второй глаз (если не широко их раскрывать, то свет не нападает) и принялась рассматривать продолговатый белый объект. Слова в памяти стали всплывать гроздьями: руки, ноги, туловище… А почему они другого цвета?

Одна рука вдруг резко согнулась, рывком поднеся пальцы к моим глазам, которые тут же закрылись. Да нет, не может же моя собственная рука на меня напасть!

Я снова открыла глаза — оказалось, что рука такого же цвета, как и пальцы, просто на ней было что-то белое и какое-то другое наощупь. Одежда — еще одно слово.

Как выяснилось, вторая рука тоже сгибалась, и ноги тоже — и по отдельности, и вместе. А туловище?

Туловище почему-то не захотело: я несколько раз попыталась согнуть его, но оно упрямо распрямлялось и вытягивалось. Вдруг руки согнулись как-то иначе, пальцы на них закрались под туловище, растопырились, напряглись — и ближайшая ко мне часть туловища рывком взлетела вверх.

Как-то очень неудобно стало — пальцы ног оказались ближе, но где-то внизу, а в самих ногах возникло чувство явного дискомфорта. Не успела я подумать, что туловищу, наверно, сгибаться не положено, как оно вдруг развернулось, потянув за собой ноги, которые тут