Ночной ангел. Книга 2. На краю тени - Брент Уикс

— Мы предлагаем тебе контракт, — сказала Мамочка К.

Этим утром, как и всегда, она была похожа на королеву: гордая осанка, роскошное платье идеального покроя. Волосы, седые у корней, безупречно уложены. Под глазами — темные круги. Кайлар понял, что с начала халидорского вторжения те из лидеров Са'каге, кто выжил, если и спали, то урывками.

— И тебе доброго утра, — откликнулся он, располагаясь в мягком кресле кабинета.

Мамочка К. не обернулась. Ее взгляд был устремлен в окно. Прошедший ночью дождь погасил большинство пожаров, однако многие еще окутывали город малиновым рассветом. Воды реки Плит, разделявшие богатую восточную часть Сенарии и Крольчатник, кроваво багровели. Не верилось, что это всего лишь отблески подернутого дымкой солнца, ведь за неделю после битвы халидорцы истребили тысячи людей.

Мамочка К. добавила:

— Один совет: жертва знает, что будет покушение.

— Откуда?! — не удержался Кайлар.

Са'каге обычно такой небрежности не допускали.

— Мы сами ему сказали.

Кайлар потер виски. Возможно ли? Да, но только в том случае, если попытка чревата провалом. Этим Са'каге отведет от себя любые подозрения. Значит, жертва — завоеватель Сенарии, король-бог Халидора Гэрот Урсуул. И никто другой.

— Я пришел только затем, чтобы получить свои деньги, — сказал Кайлар, — ибо все дома Дарзо — мои укрытия — сгорели дотла. Мне нужны средства на подкуп стражи городских ворот.

Еще ребенком он часть заработка вкладывал, отдавая Мамочке К. Уж на несколько-то взяток у нее должно быть с лихвой.

Мамочка К., молча прошуршав листочками рисовой бумаги на столе, нашла один и протянула Кайлару. Итак, что у нас там? Участие в контрабандном ввозе дурманящих трав. Доли в пивоварне и других делах, часть ценных бумаг ростовщика. Скаковая лошадь. Ряд грузов, таких как шелка и драгоценные камни. Законных, если не считать, что Са'каге предпочитало платить двадцать процентов взятками, нежели пятьдесят налогами. Умопомрачительно длинные столбики информации. Кайлар не понимал и половины.

— У меня есть дом? — наконец спросил он.

— Был, — ответила Мамочка К. — В этой колонке значатся товары и ценности, утраченные в огне и грабежах.

Рядом со всеми, кроме двух экспедиций за шелками и дурманом, стояли галочки. Почти все, чем владел Кайлар, пропало безвозвратно.

— Экспедиций можно ждать месяцами, да и вернутся ли теперь — неизвестно. Если король-бог продолжит захват гражданских судов, не вернутся точно. Конечно, был бы он мертв…

Кайлар сразу понял, куда она клонит.

— Из бумаги следует, что моя доля, несмотря ни на что, составляет от десяти до пятнадцати тысяч. Продаю ее тебе за тысячу. Мне хватит.

Мамочка К. будто не слышала.

— Чтобы убить наверняка, нужен третий мокрушник. Пятьдесят тысяч гандеров за одно убийство, Кайлар. С такими деньгами можешь ехать вместе с Эленой и Ули на все четыре стороны. Мир повернется к лучшему, и работать тебе больше не придется никогда. Это в последний раз.

Он колебался всего секунду.

— У вас каждый раз — последний. С меня хватит.

— Это из-за Элены, — догадалась Мамочка К.

— Как по-твоему, может ли человек измениться? — ответил Кайлар вопросом на вопрос.

Она посмотрела на Кайлара печальным взглядом.

— Нет. И в конце концов возненавидит всех, кто его об этом попросит.

Кайлар встал и направился к двери. В коридоре он налетел на Джарла. Тот ухмылялся так знакомо — Кайлар помнил эту улыбку еще с тех пор, когда они вместе мальчишками росли на улице. Ничего хорошего она не предвещала. Джарл был одет не иначе как по последней моде: длинная, свободная в плечах туника и узкие брюки, заправленные в сапоги. Чем-то он смутно напоминал халидорца. Тонкие замысловатые косички волос венчали золотые бусинки, красиво оттенявшие черную кожу.

— Для тебя есть классная работа, — понизив голос, сказал Джарл, не слишком, однако, заботясь, что подслушивают.

— Надеюсь, обойдется без убийств? — уточнил Кайлар.

— Не совсем.

— Ваше святейшество, все трусы в строю и готовы искупить свою вину, — объявил вюрдмайстер Неф Дада, и голос его разлетелся над толпой.

Сгорбленный, с лицом в прожилках вен и темных пятнах, старик вонял смертью, которую не подпускал к себе только магией. Сейчас он хрипло дышал, взойдя на помост в огромном дворе сенарийского замка. На плечи, закутанные в черный плащ, ниспадали двенадцать узловатых шнурков — по числу шу'ра, которыми владел вюрдмайстер. Неф с трудом преклонил колени и протянул королю-богу пучок соломин.

Гэрот Урсуул стоял на помосте, проводя смотр войск. Место впереди и в центре занимали почти две сотни грааварских горцев — высоких, грудь колесом, голубоглазых варваров с короткими черными волосами и длинными усами. По бокам стояли другие элитные горские племена, штурмом бравшие замок. Остальные части регулярной армии, вошедшие в Сенарию после освобождения, замерли позади.

Над рекой Плит, по обе стороны замка, поднимался туман и вползал под ржавые зубья решетки городских ворот, остужая толпу. Грааварцы были разбиты на пятнадцать групп, по тринадцать человек в каждой, и не имели при себе ни оружия, ни доспехов, ни туник. Они стояли в одних штанах, с окаменелыми бледными лицами и, вместо того чтобы дрожать в прохладе осеннего утра, покрывались потом.

Когда король-бог инспектировал войска, они всегда стояли как по струнке, однако сегодня, несмотря на тысячи зевак, тишина резала слух. Гэрот собрал всех до единого солдат и позволил наблюдать за происходящим сенарийской знати, их слугам и даже простолюдинам. Майстеры, в черно-красных коротких плащах, стояли плечом к плечу с вюрдмайстерами и солдатами, крестьянами, бондарями, знатью, рабами и прислугой, моряками и сенарийскими шпионами.

Король-бог был одет в просторный белый плащ, отороченный горностаем на плечах, отчего они казались еще шире. Под плащом скрывались белая туника без рукавов и свободные белые штаны. Мертвенно-бледное халидорское лицо на фоне сплошной белизны делало Гэрота похожим на призрак и приковывало все внимание к виру, игравшему по коже. К рукам короля-бога поднимались черные завитки энергии. Огромные узлы вздымались и опадали. Узлы, ощетинившиеся шипами. Колючки двигались не только взад-вперед, но и вверх и вниз, волнообразно, выдавливаясь из кожи и царапая ее внизу своими копями. Однако руками вир не ограничивался. Сгустки энергии обрамляли лицо владыки и поднимались еще выше, до самой бритой головы, где впивались в кожу, формируя колючую, дрожащую черную корону. По щекам правителя струилась кровь.