Отражение. Зеркало надежды - Галина Гончарова

Матильда Домашкина

«Благословите, боги, зеркало».

Другой мысли в голове у Матильды не появлялось. А Мария-Элена, уверенно забрав власть над телом в свои руки, смотрела на женщину, которая стояла напротив с видом победительницы.

И это – ее мать?

«Господи, благослови зеркало…»

Мать выглядела, страшно сказать, как сильно пьющая бомжиха.

Эта обвисшая туша, эти жуткие кудельки… а запах! Человека, который не привык мыться ежедневно, а то и два-три раза в день. Запах человека, который спокойно ложится спать в одежде и не видит в этом ничего страшного. Запах больного человека, который жрет (не ест, а именно жрет) всякую дрянь, вроде химикатных супчиков, и разрушает себя.

И толстые пальцы рук…

Матильду замутило. Но это – только Матильду. А Мария-Элена была спокойна и доброжелательна. Именно она смотрела на свет через серые глаза Матильды, именно она вежливо улыбалась уголками губ, именно она вскидывала тонкую черную бровь.

– Вы настаиваете, что вы – Мария Домашкина?

– Доченька! – всхлипнула «бомжиха», пытаясь схватить Мотю за руку. – Кровиночка моя…

– Документы предъявите.

– Что?

Голос Малены был настолько холоден и спокоен, что айсберги обзавидовались.

– Документы. Паспорт, СНИЛС, свидетельство о рождении или браке, водительские права… Если вы не помните, когда меня бросили, так я сообщу. В возрасте двух лет. Вы всерьез считаете, что я вас в лицо помню? Без документов я вас не опознаю.

Тетка села, где стояла. Предусмотрительно, на скамейку.

– Да… как же…

– Документы. Или я ухожу.

Мария еще раз хлюпнула носом и полезла в безразмерную сумку. Этакая ковровая авоська, из тех, что продаются на любом рынке за копейки и уже через месяц выглядят так, словно под самосвал попали. Щедро украшенная жуткими котятами с людоедскими мордами. Да, и брелок.

Куда же без брелока из самоварного золота?

Или это кистень такой?

Махнешь – улочка, отмахнешься – переулочек… боги, какая же чушь лезет в голову!

На колени Матильде легли несколько бумажек разных цветов.

Мария-Элена аккуратно взяла одну из них кончиками пальцев, развернула.

– Та-ак…

Свидетельство о браке. Между Марией Домашкиной и Германом Вагиным. Понятно, почему мамаша не стала менять фамилию, лучше уж Домашкина.

М-да…

Матильда Вагина…

Замучаешься поправлять паразитов, чтобы ударение на первый слог ставили.

«Так звали твоего отца?»

«Да… Неужели это моя мать?»

«Что это меняет? Даже если и так?»

«Малена… да все меняет! Я себя просто грязной чувствую…»

«Бывает. Держись, Мотя, я тебя в обиду не дам!»

От подруги пришло ощущение тепла и благодарности, и Мария-Элена принялась копаться дальше.

ИНН.

Зеленая карточка – СНИЛС.

И паспорт.

Все на имя Марии Домашкиной. И из паспорта смотрит та же особь, иначе и не скажешь. Конечно, мордочка в паспорте молоденькая, но это – один и тот же человек, без сомнения! Круглое лицо, кудряшки… Матильда точно не в мать пошла. И это к лучшему.

«Она ведь не старая, меня родила лет в двадцать…»

«И так выглядит?»

Малена ужасалась не зря. Это ж надо же! Чай, не Средние века, сейчас дамы в шестьдесят лучше выглядят, чем… эта!

«У нее еще есть дети?»

Малена ловко пролистнула паспорт дальше.

Дети были.

Семен Вагин и Лидия Вагина.

– Почему мне дали фамилию матери, а Семену и Лидии – фамилию отца?

Малена спрашивала с чисто научным интересом. Жизнь этой женщины была ей не слишком интересна, но надо же изучать врага? А что врага – девушки даже не сомневались. Женщина (воспринимать ЭТО матерью у Малены и Матильды одинаково не получалось) замешкалась ненадолго, но ответила.

– Герочка настоял. С тобой… там мать крутила. С ней спорить было сложно, она говорила, что смеяться будут.

«Бабушка…» – грустно вздохнула Мотя.

Малена цыкнула на подругу – не время раскисать, на нас враг идет!

– А потом, когда вы нас бросили и избавились от материнского диктата, вас ничего уже не сдерживало. Понятно…

– Да… ты не ревнуй, я о тебе и вспоминала часто, и приехать хотела…

Улыбка у Марии Домашкиной была сногсшибательной в буквальном смысле слова. Редкие зубы перемежались черными дырами. Матильду вновь замутило, и Малена поспешила отвлечь сестренку.

«Я такое только в своем мире видела. Не в вашем».

«У нас стоматологи хорошие. Не все, правда…»

«А почему у нее так?»

«Не знаю. Спроси».

– Будем считать, что вы приехали, – согласилась Малена. – Что дальше?

Глаза у «матери» были удивленные.

– Домой пойдем…

– Простите, куда?

Малена удивлялась совершенно искренне. Что значит – домой?

О каком доме может идти речь, если ты! Бросила! Своего! Ребенка!

Про мать вообще не упоминаем. Кстати…

«Будь жива бабушка, она бы ее из окна выкинула», – подтвердила предположения Малены подруга.

– Д-домой…

Кажется, до женщины начало доходить, что здесь ей не все рады.

– У вас здесь есть дом? Замечательно. Давайте прощаться. Я устала, а вам еще до дома добираться невесть сколько – или вы рядом живете?

Предположение было сделано насмешливым тоном, но мамаша этого даже не поняла.