Проклятие одиночества и тьмы - Бриджид Кеммерер

Кровь под ногтями… Задаюсь вопросом, сколько своих людей я убил на этот раз.

Я опускаю руки в бочку, стоящую рядом с конюшнями. Ледяная вода обжигает кожу, но кровь не отмывается. Я могу не обращать на нее внимания, ведь она все равно исчезнет через час, но как я все это ненавижу: и кровь, и неведение.

Копыта стучат по брусчатке позади меня, звякает уздечка.

Мне не нужно оборачиваться. Начальник стражи всегда следует за мной на безопасном расстоянии до окончания трансформации.

Начальник стражи. Звучит так, будто у Грея остались подчиненные.

Словно он не получил повышение из-за абсолютного отсутствия других претендентов.

Я стряхиваю воду с рук и поворачиваюсь. Грей стоит в нескольких метрах позади, удерживая поводья Железного сердца – самого быстрого коня, что нашелся в конюшнях. Животное тяжело дышит; его грудь и бока в пене, несмотря на утреннюю прохладу.

Сколько бы времени мы ни провели в заточении, внешность Грея продолжает удивлять. Он выглядит так же молодо, как выглядел в день поступления на службу в Королевскую Гвардию. Его волосы все такие же непослушные, а лицо до сих пор не тронули морщины. Форма сидит идеально, пряжки и ремешки на своих местах, а начищенные орудия блестят в практически кромешной тьме.

Было время, когда глаза Грея горели энтузиазмом, жаждой приключений и желанием проявить себя. Этот блеск давно погас, он единственный, что заново не воссоздало заклятие.

Я думаю о том, не удивляет ли Грея так же мой неизменный облик.

– Сколько? – спрашиваю я.

– Ни одного. На этот раз все твои подданные целы и невредимы.

На этот раз. Мне следует почувствовать облегчение, но этого не происходит. Мои подданные скоро снова окажутся в опасности.

– А девушка?

– Исчезла. Как и всегда.

Я снова смотрю на свои руки, запятнанные кровью, и знакомое напряжение сковывает грудь. Повернувшись к бочке, снова погружаю руки в воду. Она настолько холодная, что я практически перестаю дышать.

– Я весь в крови, командор. – Чувствую, как в груди вспыхивает гнев. – Я кого-то убил.

Словно чуя неладное, конь, пританцовывая, топчется на месте. Грей протягивает руку, чтобы успокоить животное.

Было время, когда конюх тотчас бросался к нам со всех ног, чтобы увести лошадь, заслышав тон моего голоса. Было время, когда замок полнился придворными, историками и советниками, готовыми платить за самые ничтожные слухи о принце Рэне, наследнике трона Эмберфолла. Было время, когда королевская семья недовольно хмурилась из-за моих выходок.

Сейчас же здесь только я и Грей.

– Я оставил следы человеческой крови по пути из леса, – говорит Грей, не обращая внимания на мой гнев. Он привык к этому. – Конь был хорошей приманкой до тех пор, пока вы не учуяли стадо оленей в южной части ваших владений. Мы довольно далеко отошли от деревень.

Это объясняло состояние Железного сердца. Сегодняшней ночью мы проделали большой путь.

– Я возьму лошадь, – говорю я. – Скоро взойдет солнце.

Грей протягивает мне поводья. Последний час всегда самый тяжелый, полный сожалений об очередном провале. Как всегда, я всего лишь хочу со всем этим поскорее покончить.

– Особые пожелания, милорд?

Поначалу я легкомысленно давал свое согласие, внося уточнения по поводу блондинок и брюнеток, пышной груди, длинных ног и осиных талий. За девушками я ухаживал, спаивал их, а когда очередная не влюблялась в меня, замена ей находилась очень легко. В первый раз проклятие казалось игрой.

«Найди мне девушку в твоем вкусе, Грей», – говорил я, смеясь, словно искать девиц для принца было привилегией.

А затем я изменился, и чудовище промчалось по замку, оставив после себя море крови.

Когда начался первый сезон, я остался без семьи и без слуг, если не считать шестерых стражников, двое из которых были серьезно ранены. К третьему сезону остался только Грей.

Начальник стражи все еще ждет моего ответа, и я встречаюсь с ним взглядом.

– Нет, командор, никаких пожеланий. Любая подойдет.

Я вздыхаю и веду лошадь в конюшню, но по пути останавливаюсь и оборачиваюсь:

– Чью кровь ты пролил в лесу?

Грей поднимает руку и задирает рукав. Из длинной ножевой раны все еще алой струйкой сочится кровь.

Я бы приказал ему немедленно перевязать руку, но рана исчезнет уже через час, когда солнце взойдет окончательно. Вместе с порезом Грея исчезнет кровь с моих рук и пена с боков лошади. Брусчатка нагреется под теплыми лучами раннего осеннего солнца, а мое дыхание больше не будет вырываться из груди туманными облачками.

Девушка исчезнет, и начнется новый сезон.

Мне снова будет восемнадцать. В триста двадцать седьмой раз.

Глава 2
Харпер

В Вашингтоне, округ Колумбия, настолько холодно, что это переходит все допустимые границы.

Я поднимаю капюшон толстовки, но ткань так сильно износилась, что совсем не спасает от холода. Ненавижу стоять на стреме, но у брата работенка и того хуже, так что я стараюсь не жаловаться.

Где-то в конце улицы орет мужик и сигналит машина. Я стараюсь не дрожать и подальше отступаю в тень. Чуть раньше я нашла старую монтировку у обочины дороги и теперь крепко сжимаю в руке ржавую железяку. Кто бы то ни был, он достаточно далеко.

Бросаю беглый взгляд на таймер на телефоне Джейка: у брата есть еще тринадцать минут. Через тринадцать минут он закончит, и мы сможем пойти выпить по чашечке кофе.

У нас не так много денег, чтобы их тратить, но Джейку всегда нужно немного расслабиться, а кофе помогает. Меня напиток бодрит настолько, что я потом не могу уснуть до четырех утра и, как следствие, пропускаю школу. Я прогуляла кучу дней в последнем учебном году, так что это уже не важно. И, конечно, у меня в школе нет друзей, которые бы по мне скучали.

Так что мы с братом скоро опять сядем за столик, притаившийся в углу круглосуточной закусочной, и руки Джейка, обхватившие кружку, будут трястись еще несколько минут. А затем он мне расскажет все, что ему пришлось сделать. Страшные вещи.