Во имя грядущего - Светлана Подклетнова

Добежав до склона горы, прямо возле которого заканчивался лес, он с удивлением обнаружил вырубленные в камне ступени, ведущие в пещеру чёрного дракона. Монах впервые был здесь. Он слышал о том, что пещера была создана руками людей в глубокой древности, но никак не мог даже предположить, что ступени содержатся в таком превосходном состоянии, как будто за порядком здесь постоянно следят. Насколько было известно монаху, сюда не заходил ни один житель Долины Хранителей. А если кто-то и отваживался подходить к пещере достаточно близко, то его уже больше никто не видел ни живым, ни мёртвым. Чёрный дракон не позволял никому нарушать границы его владений. Подумав, что здесь ещё не ступала нога человека, по крайней мере, за последние семь тысяч лет, монах осторожно начал подъём. Растительности здесь не было вовсе. Широкие рукотворные ступени поднимались к довольно большой площадке перед входом в пещеру. Аккуратно вырезанный из камня и обработанный вход был украшен орнаментом из неизвестных монаху символов, видимо, настолько же древних, насколько древней была сама пещера. Безымянный, к удивлению своему, обнаружил в проёме массивную дубовую дверь, и этой двери было явно менее семи тысяч лет, так как за такое время она бы давно сгнила. Монаху некогда было сейчас размышлять, как именно попала сюда эта дверь, если доподлинно было известно, что люди сюда не доходили. Решив, что эту загадку разгадает чуть позже, безымянный, осторожно ступая, подошёл к полуоткрытой двери. Ему казалось, что совсем недавно он слышал, как хлопали крылья дракона, улетающего на юг. Но он мог и ошибаться, так как в спешке не стал отвлекаться и нёсся с наибольшей возможной скоростью в попытке спасти того, кто сейчас, по его мнению, находился внутри. Безымянный прижался к правой внешней стене пещеры и, стараясь не шуметь, заглянул внутрь. Там было темно. Настолько темно, что не было ничего видно. Три раза глубоко вздохнув и попытавшись унять учащённое сердцебиение, вызванное страхом перед огромным чудовищем, в дом которого он сейчас собирался войти, безымянный резко повернулся, загородив собой вход в пещеру, и медленно пошёл вперёд. Что-то заставило его протянуть руку, и он с изумлением наткнуться на факелодержатель. Пошарив рукой по стене, он нашёл выемку, в которой лежал камень с металлическим стержнем. Безымянный высек искру, подпалив факел. Внезапно один за другим стали загораться остальные факелы по всей круглой стене пещеры, заканчивающейся у другой стороны входа. Теперь ему было видно, что факелодержатели соединялись трубками, по которым, вероятнее всего, передавалось то, что помогало разжечь все светильники один за другим. Безымянный перевёл взгляд на центр пещеры и замер. Внутри пещеры на постаменте из белого мрамора стоял хрустальный саркофаг, крышка которого парила прямо над ним, не поддерживаемая ни цепями, ни верёвками, – ничем, что могло бы помочь ей не упасть на сам саркофаг. Внутри хрусталя отсвечивали переплетённые друг с другом в причудливые узоры золотые и серебряные нити проволоки. В голове безымянного промелькнула мысль, что эти нити, каким-то образом вплетённые неизвестным мастером в хрупкий материал, придают ему такую прочность, что разбить этот саркофаг вряд ли представляется возможным даже огромному чёрному дракону. В саркофаге лежал похищенный зверем юноша, тщетно пытаясь вытолкнуть положенный вместо крышки большой камень, не позволяющий пленнику выбраться наружу. Пол пещеры был выложен более тёмным мрамором, подобранным так, что создавался причудливый рисунок в виде семиконечной звезды, в центре которой и стоял мраморный постамент с прикрытым камнем саркофагом. От звезды во все стороны шло холодное яркое свечение. Полупрозрачный чистый мрамор создавал ощущение какой-то размытости и нереальности, словно ступаешь по гладкому чистому льду, внутри которого видишь изумительный бежево-голубой орнамент. Гранитные стены сверкали прозрачными вкраплениями, переливающимися в лучах зажжённых факелов. В задней стене было углубление, похожее на ложе, застеленное шкурами животных и отделанное золотом.

Памятуя об ограниченности во времени, безымянный отвлёкся от созерцания великолепия пещеры, подошёл к саркофагу, нагнулся, сделав знак рукой находившемуся внутри, затем упёрся в камень, всеми силами пытаясь сдвинуть его с места и чувствуя, что младший товарищ старательно руками и ногами выталкивает камень со своей стороны, пытаясь высвободиться из саркофага, в который поместил его чёрный дракон. Камень медленно начал сдвигаться и, спустя некоторое время, с грохотом упал на пол. Юный безымянный одним прыжком выскочил из саркофага. Увидев, что старший товарищ уже около выхода молча продолжает свой путь, младший монах-хранитель вскочил и бегом припустился догонять своего спасителя, прекрасно понимая, что задерживаться и опасно, и нерационально. Нужно было как можно быстрее найти девочку, что-то внутри подсказывало безымянному, что ребёнок в опасности. Теперь все трое были связаны с избранной незримыми узами и могли ощущать то, что происходит с ней, где бы она ни находилась. Когда безымянные вышли из пещеры, юноша оглянулся в поисках старшего из них и, не найдя, вопросительно взглянул на своего спутника. Тот, не делая никаких попыток объяснить происходящее, пошёл вдоль гор, следуя внутреннему зову, ведущему их к цели. Младший, вздохнув, последовал его примеру, раскрыв своё сердце волшебному звучанию мелодии, ритм которой совпадал с ритмом биения его сердца. Вдоль гор было идти намного легче, чем по лесу. Здесь росла только трава, редкая поросль мелких кустарников и маленьких деревцев, семена которых доносили сюда на своих крыльях пернатые обитатели леса. Громко пели птицы, стрекотали кузнечики, над яркими соцветиями жужжали шмели, а двое безымянных, не отвлекаясь на красоты окружающей природы, быстро шли вдоль горной гряды, выискивая ущелье, которое поможет им перебраться через природную границу, уже семь тысячелетий отделяющую их народ от внешнего мира.

Глава 2. Подмена

Когда дитё невинное родилось,

И над землёй знаменье пронеслось,

От ока безымянных не укрылось

То, что в тот чёрный день в Эрдинии сбылось.

Тогда, когда возрадоваться должен

Живущий каждый был, зла семя проросло.

Возникла ложь. Раб вынул меч из ножен,

И чувство преданности вдруг переросло

В предательство. Раб, что творил, не ведал.

Благи были намеренья его…

Отрывок из баллады.

Нора забилась в угол кареты, поглядывая на маленький свёрток с младенцем, лежащий в корзинке напротив неё. Нагнувшись, она поправила тюль, покрывающий корзину. Молодая женщина испытывала страх при мысли, что она дала слишком много снотворного младенцу, лежащему в импровизированной колыбели. Девочка спала уже часов шесть. Ехать было далеко. Императрица дала Норе