Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

Дамон ехал куда глаза глядят, когда вдруг заметил эту девушку.

Она шла по улице в одиночестве, ее золотистые волосы развевались на ветру, а плечи обвисли под тяжестью сумок.

Дамон решил проявить галантность. Он мягко затормозил машину, подождал, пока девушка, сделав еще несколько широких шагов, поравняется с ним – che gambe! 1 – после чего стремительно вышел из машины и распахнул прямо перед ней дверцу автомобиля.

Звали девушку, как выяснилось вскоре, Дамарис.

Через несколько секунд «феррари» снова мчался по дороге с такой скоростью, что золотистые волосы Дамарис развевались как флаг. Она была совсем молоденькой и вполне заслуживала все те комплименты, которые он бесплатно расточал весь сегодняшний день и которые вводили женщин в состояние, похожее на транс. «Очень кстати», – коротко подумал он. За целый день он почти исчерпал запасы воображения.

Но для того, чтобы льстить этому прелестному созданию с нимбом рыжевато-золотых волос и молочно-белой кожей, напрягать воображение не требовалось. Дамон не ожидал никаких осложнений и собирался оставить ее у себя на всю ночь.

«Veni, vidi, vici» 1, – подумал он, и его зловещая улыбка вспыхнула, как фары дальнего света. Ну, может, еще и не победил, поправил он себя, – но готов поставить «феррари» на то, что дело в шляпе.

Он остановил машину на возвышенности, с которой открывался «ах какой живописный вид», а когда Дамарис уронила сумочку и наклонилась, чтобы поднять ее, прямо перед его глазами оказалась задняя сторона ее шеи. Дивные золотистые локоны смотрелись на молочно-белом фоне так изысканно!

Дамон поцеловал ее туда – порывисто, страстно. Он успел почувствовать, что кожа у Дамарис нежная, как у младенца, и теплая. Потом он предоставил ей полную свободу действий – ему стало интересно, даст ли она ему пощечину. Но она выпрямилась, потом несколько раз прерывисто вздохнула, а потом позволила обнять ее и целовать, целовать, целовать – пока она, робкая, разгоряченная, не затрепетала в его руках, а взгляд ее темно-голубых глаз пытался остановить его и одновременно умолял не останавливаться.

– Мне… не надо было тебе разрешать… И больше я не разрешу. Я хочу домой.

Дамон улыбнулся. С его «феррари» все в порядке.

«Когда она сдастся окончательно, произойдет много приятного», – думал он, когда машина опять неслась вперед. А если у нее действительно такая хорошая фигура, как кажется под одеждой, можно оставить ее у себя на несколько дней. Или даже обратить ее.

Но теперь его что-то смутно беспокоило. Конечно, дело в Елене. Он был сейчас так близко от нее, совсем рядом с общежитием – и все-таки не осмелился подняться к ней. Испугался, что сделает что-нибудь такое… «Черт возьми! То, что давно уже должен был сделать», – подумал он, чувствуя, что его охватывает ярость. А ведь Стефан был прав – сегодня с ним действительно что-то не так.

Он даже не подозревал, что чувство отчаяния может быть таким острым. Вот что ему надо было сделать: втоптать брата лицом в грязь, свернуть ему шею, а потом подняться по старой узкой лестнице и взять Елену, хочет она того или нет. Он не сделал этого раньше только из слюнтяйства: ах какой ужас, она же будет верещать и вырываться, когда он приподнимет пальцами этот несравненный подбородок и вонзит в лилейно– белое горло распухшие, ноющие клыки.

Тем временем до него продолжали доноситься какие-то звуки.

– …а ты как думаешь? – щебетала Дамарис.

Он был слишком взвинчен и слишком увлекся своими фантазиями, чтобы вспомнить, что она ему сейчас говорила, поэтому попросту отключил ее, и она тут же умолкла. Дамарис была хорошенькой, но una stomata – идиоткой. Теперь она сидела неподвижно. Золотистые волосы по-прежнему развевались, но глаза стали пустыми, зрачки сузились и смотрели в одну точку.

Бесполезно. Дамон раздраженно зашипел. Воскресить фантазию не удавалось: теперь даже в тишине ему мешали воображаемые рыдания Елены.

Но если он обратит ее в вампира, никаких рыданий уже не будет, тихо подсказал внутренний голос. Дамон вздернул голову и откинулся в кресле, придерживая руль тремя пальцами. Когда-то он уже хотел сделать ее своей Принцессой Тьмы, так почему бы не попробовать снова? Тогда она будет принадлежать ему вся, без остатка, а если ему и придется отказаться от ее человеческой крови… вообще говоря, он и сейчас ее не получает, разве не так? – вкрадчиво напомнил внутренний голос. Елена, бледная, сияющая Силой вампира, со светлыми, почти белыми волосами, в черном платье на молочно-белой коже. Картинка, от которой сердце любого вампира забьется учащенно.