Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

Кеаль медленно прохаживался по комнате, когда Виктор влетел внутрь. Красный плащ бога слегка колыхался в такт шагам. Кеаль обернулся и, увидев Антипова, сморщил острый нос.

— Она умрет, добрый Ролт. Ты мог бы не бежать.

Виктор помолчал, восстанавливая дыхание. Его взгляд упал на новое кольцо. Квадратный бриллиант искрился в свете факелов.

— Неужели ничего нельзя сделать? Совсем ничего?

— Нет. Я давно хотел избавиться от балансеров. Если мы восстановим пантеон, то они с их оружием перестанут существовать. Это все, что можно сделать.

Виктор даже не обратил внимания на слово «мы», хотя оно прозвучало очень двусмысленно.

— Но ты же бог! Могущественный и бессмертный!

— Бог обмана, — уточнил Кеаль. — И я бессмертен до поры до времени. Либо до того момента, как демоны доберутся до меня, либо до тех пор, когда люди шагнут вперед. Хотелось бы дожить до второго. Я тогда состарюсь и умру.

Виктор еще никогда не думал о том, что языческие боги в предчувствии забвения старели.

— Кстати, Ролт, — сказал Кеаль, — а откуда взялся этот балансер? Он что, сидел в засаде?

— Нет, — мотнул головой Виктор. — Тебе Рикста не все рассказал? А, наверное, он и сам не знал. Это была кукла. Кукла балансера-недоучки, который собирался еще при жизни убить графиню, но сгорел после того, как Рикста вылил на него масло.

— Любопытно, — задумчиво произнес Кеаль, — сгорел, значит.

— Да. Ты мне рассказывал, что братья Второй Луны тоже сгорели. И в подземелье был пожар. Теперь вот этот… А как умерла Лябу?

— Погибла в огне, — ответил Кеаль, почесывая переносицу. — Вместе с труппой. В одном из помещений того замка, мимо руин которого ты проезжал.

— Значит, Ангея, бывшая богиня огня, делает кукол только из тех, кто сгорел, — вздохнул Виктор. — Хоть с этим разобрались. Правда, Ролаа… но Ролаа — особый случай.

— Ты бы вернулся к графине, — сказал Кеаль. — Она наверняка хочет провести последние мгновения с тобой.

— Да. — Виктор повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился. Надежда вновь блеснула в его взоре.

— Ты ведь бог обмана! — сказал он. — Разве не можешь обмануть смерть? Можешь ведь! Кого угодно обманешь!

— Могу, — ответил тот. — Только со смертью играть плохо. Ты ее обманешь, а потом — она тебя. Смерть всегда возьмет свое, а ей принадлежит все. И ты, и твои вещи, и твои обманы. Когда ты рождаешься, то берешь у нее жизнь взаймы. И живешь, не зная, что живешь в долг. Попробуй обмани кредитора, у которого все в должниках.

— Ты можешь обмануть? — твердо спросил Виктор. — Да или нет?

— Да.

— Тогда сделай это!

— С влюбленными тяжело разговаривать, — произнес Кеаль, отворачиваясь. — Они слышат лишь свои чувства. Послушай, Ролт, у Ареса еще осталась чужеродная сила, которую он копил для твоего возвращения домой. Согласен ее потратить?

— Конечно! — ответил Виктор, обнадеживаясь.

— Он никого не вылечит, а сделает нечто вроде предбанника, только с застывшим временем. Мы поместим графиню туда и подождем, пока появится тот, кто будет способен ее излечить. Боюсь только, ты не дождешься.

— Я согласен! Согласен, Кеаль!

— Тогда ищи место, а я дам знать нашему другу.

Виктор опять бежал (в который уже раз!), торопясь принести к Ласане новости. Он думал не о том, откуда будет брать специалиста по лечению, и даже не о том, как к этой идее отнесется графиня. Виктор размышлял о другом. Некоторые женятся за золушках, симпатичных и бедных, другие — на белоснежках, прекрасных, но с кучей странных родственников (которые все похожи на гномов), он же пошел дальше всех и женился на Спящей красавице.

Теперь Антипов догадывался, почему лиса решила убить Ласану, которая ей вообще не должна быть интересна. Ангея надеялась, что Виктор решит отомстить и опять спустится к предбаннику. Что же, он непременно отомстит и, конечно, спустится. Только еще неизвестно, это произойдет до того, как попытается найти способ спасти графиню и ознакомится с новой и загадочной должностью лорда-судьи, или после.

Еще одна нечаянная мысль билась в голове Виктора, будто мотылек, попавший в прозрачную банку, но пытающийся вырваться наружу. Эта мысль касалась кукол и смерти.

В детстве человек бывает слишком мал, чтобы играть с другими. Он играет в куклы. Потом вырастает из одиночества, куклы перестают быть интересными, заменяются на игры с реальными людьми, которые длятся до конца дней. Но что происходит с человеком после смерти? Вдруг он там, во тьме, один? Нет ни друзей, ни родственников, ведь даже браки, совместные путешествия по жизни, как признается всеми, длятся лишь до смерти. Трудно понять, как все происходит и как выглядит на самом деле, но напрашивался один-единственный вывод, объясняющий многое. Живые играют с людьми, а мертвые — с куклами.