Темная луна - Ян Ирвин

Первая встреча Мендарка и Иггура проходила с глазу на глаз. Должно быть, они достигли какого-то соглашения. Иггур освободил верхние этажи башни и переселился в старую крепость, однако нижние этажи и подвалы с заключенными оставались в его ведении.

Мендарк, снова занявший пост Магистра, погрузился в дела. Молва о его героических подвигах быстро разнеслась по городу. Однако никто еще не видел его лица. Мендарк появлялся на людях только в капюшоне и маске.

Карана прождала Шанда всю ночь, но он не возвращался. Во время своих хождений по городу она простудилась, и ей становилось все хуже. Девушка сидела, съежившись, у самого очага, когда наконец Шанд вернулся. Старик выглядел усталым и подавленным.

— Есть какие-нибудь новости? — хрипло спросила Карана. У нее болело горло.

— Я нашел Лиана. — Он снял мокрое пальто и повесил его у огня.

— Где он?

— В крепости. — Шанд вытер седые волосы.

Она вскочила и побежала к двери, чтобы надеть сапоги.

— Мы должны его вызволить. Ты же знаешь, что сделает с ним Иггур.

— Карана! — сказал Шанд. — Вызволить его невозможно.

— По крайней мере мне нужно с ним увидеться.

— Я бы тебе не советовал. — Шанд взял девушку за плечи и заглянул ей в глаза. — Я узнал сегодня еще кое-что.

Карана вздрогнула, ее бросило в жар.

— Что? Что ты узнал?

— Лиан не единственный в списке Иггура. Ты ему тоже нужна, Карана.

Зачем она ему понадобилась? Неужели все начинается сначала? Она знала зачем. Иггур так и не простил ей похищение Зеркала и нарочно провоцировал ее. Все это время он вынашивал планы мести.

— Все же я пойду, — упрямо сказала она. — Лиан тоже рисковал жизнью ради меня.

— Иггур знает, как ты поступишь, он будет следить за тобой. Это не риск, а стопроцентное самоубийство.

— Тогда что ты посоветуешь мне как друг?

Шанд оказался в трудном положении, но не ответить он не мог.

— Сейчас все внимание Иггура сосредоточено на Мендарке. Тебе стоит попытаться подкупить стражника. Однако потребуется много денег, ведь парню придется бежать отсюда и никогда уже не возвращаться в Туркад.

Карана молчала. Ее кошелек был почти пуст. Осталась лишь одна ценная вещь, которую ока очень любила.

— Лиан подарил мне ее в Катадзе. Она была спрятана вместе с бумагами под кроватью Крандора. Не мог бы ты ее заложить для меня?

Шанд внимательно осмотрел цепочку:

— Тебе не жаль с ней расставаться? Она очень древняя. Она… — Шанд задумался.

— У меня нет выбора! — сказала Карана.

— Что если бы я…

— Нет! Просто заложи ее.

— Хорошо, но больших денег за нее не выручить. Она весит совсем немного. А во время войны на такие вещи спрос невелик. — Шанд поднес ее к свету. — Она что-то напоминает мне!

— На замочке выгравировано имя, — сказала Карана. — Фиахра.

— Я никогда не слышал этого имени, — ответил Шанд. После того как он ушел, Карана пожалела о том, что решила заложить цепочку, но было уже поздно.

Едва Шанд успел вернуться, как в дверь постучали Зарет и Хлун. Они потребовали, чтобы Шанд с Караной немедленно явились в крепость. Зарет очень изменился со времени их последней встречи на лодке Тессы. Лицо стало желтым, а козлиная бороденка совсем поседела.

— Это ты! — воскликнул он, враждебно глядя на Шанда.

— Как тебе понравилась бамунди? — бодро спросил Шанд.

— Она испортилась, прежде чем я выздоровел после укуса осьминога, — буркнул Зарет. — Давайте пошевеливайтесь!

Карана была поражена тем, как быстро нашли их убежище. Шанд снисходительно улыбнулся.

— Но, моя дорогая, это ведь город Иггура, а он никогда не жалел денег на хороших шпионов. Думаю, он узнал, где мы находимся через час после нашего прибытия.

— Так зачем тогда были нужны все эти предосторожности?

— Не стоило попусту дразнить Иггура.

— А прежде мы были союзниками, — сказала она печально.

— По необходимости. Теперь он снова во главе империи, а мы стали еще слабее, чем тогда. Почему бы ему не воспользоваться своим преимуществом? Это не игра. Собирайся, не стоит заставлять его ждать. — Он отвернулся. — О, Карана! — спохватился Шанд. — Я ведь заложил твою цепочку. Ее оценили намного дороже, чем я ожидал. Три телля и несколько серебряных таров. — Он отдал ей небольшой кожаный кошелек.

Эта была огромная сумма.

— Спасибо, — сказала она, взяв кошелек.

— И вот еще. Мне удалось поговорить с Иггуром.

— Как?

— Ты же знаешь, что мы всегда с ним ладили. Выяснив, где Лиан, я отправился в крепость.

— В чем его обвиняют?

— В краже документов из секретных архивов Совета, в измене… Список обвинений занимал целую страницу. Похоже, мои подозрения оправдались.

Карана молчала. Зачем Лиану понадобилось рыться в архивах в такое время? Что он там делал? Как они теперь выпутаются из всего этого?

Лиан был первым человеком, которого она увидела после того, как их препроводили в экстравагантно изукрашенный зал заседания Совета. Лиан стоял между двух стражников. Когда она убедилась, что он жив и здоров, у Караны отлегло от сердца.

Лиан выглядел ужасно. Он сделал движение им навстречу, но стражник поймал его за воротник. Она подбежала к нему, однако чувство облегчения тут же сменилось яростью. На этот раз Лиан виноват сам.

— Карана, — пролепетал юноша, — мне очень жаль. Я… — Она с размаху дала ему пощечину. Лиан побледнел, опустил голову, и стражники увели его обратно в камеру.

В этот день официальной встречи так и не состоялось. Но время летело незаметно, в зале собралось много старых знакомых, врагов и друзей.

Появилась Таллия, высокая и, как всегда, элегантная. Тяготы путешествия нисколько не отразились на ней, лишь лицо и руки стали чуть смуглее. Тензора принесли на носилках. За ним шли Баситор и улыбающийся Аспер, чьи непокорные кудри были теперь коротко острижены. Тензор выглядел еще более изможденным, чем в конце лета, когда они расстались.

Таллия, увидев Карану, поспешила к ней через заполненный народом зал, но они только успели поздороваться, как внимание Караны привлекла пара, остановившаяся у дверей, — древний старец и маленькая тоненькая девочка с серебристыми волосами. К удивлению Караны, Таллия, всегда такая сдержанная, бросилась к ним, расталкивая всех на своем пути.

Она подняла девочку на руки, закружила, чуть не задушив в объятиях. Затем взяла морщинистую руку старца и поднесла к губам.