Проклятый мастер Гуэй - Александра Сутямова

— Ты можешь отказать мне и пойти в другую лавку. Но тогда по твою преступную душонку я сразу же позову стражу.

— Я не вор! — справедливо возразил юноша.

— Так докажи.

А доказательств у писаря, и впрямь, не было. Как же убедить судью в том, что он стал жертвой обстоятельств и злобного демона? По чьей вине Сяо Ту провёл в холодном лесу весь остаток дня и ночь, не имея возможности согреться? Как объяснить, что сей дорогой подарок он получил безвольно? А теперь, не зная, как его вернуть, ещё и продаёт?

— Двадцать. — словно гром, утвердил лавочник.

— Как?! — щёки и уши Сяо Ту налились красным. Он чувствовал жгучую несправедливость, но ничего поделать с этим не мог, как тогда, в ночном лесу, лёжа неподвижно…

— Долго думаешь. — объяснил торговец.

— Хорошо! Хорошо! Двадцать.

— Восемнадцать.

— Господин, постойте! — замахал руками Сяо Ту, — Зачем же Вы так со мной! Я же не преступник! — на глазах юноши даже проступили слёзы. Как можно быть настолько жестоким к честному и хорошему человеку?! — Вы же и без того берёте за бесценок…

Старик ещё раз взглянул на юношу:

— Хорошо. Двадцать.

Из-под прилавка торговец достал шкатулку, отсчитав из неё две связки серебряных монет.

Сяо Ту же, вытирая слёзы, думал, что продай он амулет вчера, сегодня бы имел возможность сдать экзамен, да, к тому же, ещё и долго безбедно жить. А теперь этих денег ни на что не хватит.

Хотя, он всё же сможет вернуться домой, пусть даже не исполнит мечту стать писарем…

Однако, когда торговец протянул было ему деньги, в лавку вошел молодой мужчина неопрятного вида, с отливающим рыжим густой капной на голове, широкими бровями и носом, и глазами хищной птицы. Одетый в поношенную рубаху с разноцветными лентами на рукавах, похожий на ремесленника или даже разбойника.

Смерив торговца и странствующего писаря оценивающим взглядом, он обратился ко второму:

— Ты чего это удумал?

[И1]Баоцзы (包子) – паровая булочка с начинкой, преимущественно мясной, иногда овощной. Обычно подаётся на завтрак.

[В.К.2]Детали этой красоты? Как выглядит зал? Как украшен? Какие столы там, возможно, стоят. Какие полы и стены? Может быть, там колонны есть или еще что?

Читатель должен увидеть «красоту», наглядно представить ее.

[И3]Пипа (кит. упр. 琵琶, пиньинь pípá) — традиционный китайский щипковый четырёхструнный музыкальный инструмент, схожий с лютней.

Глава 5

Глаза Сяо Ту расширились от испуга – он вспомнил этого человека!

Сам от себя того не ожидая, юноша схватил не предложенные торговцем деньги, а амулет, выставив его перед собой:

— Спасайся, господин! Это демон! — прокричал Сяо Ту.

На что вошедший только повёл плечом, а старик, нисколько не поверив, обошёл прилавок и, подойдя к юноше, принялся того отчитывать:

— Если не хочешь продавать, так и скажи! Чего ради, покупателей мне распугиваешь? Я тебе доброту свою явил – цену повысил, а ты, неблагодарный, ещё и на людей клевещешь!

— Клянусь, господин, этот демон мне на шею амулет и надел!

— Да что ты с «демонами» заладил?! — возмутился торговец, подходя к прибывшему гостю: — Простите, господин, — зальстил он, — Прошу… Вы продать или купить? Я покажу Вам самое ценное!

— Вы что, — удивился Сяо Ту, — не видите, что перед Вами вовсе не человек?

— Из какой ты глуши, подлец? — шикнул на него торговец, — Демонов нет! Всё это сказки!

— Так вот же он! — пытался достучаться до здравого смысла лавочника писарь.

А тот, в свою очередь, взывал к здравому смыслу юноши:

— Забирай деньги и уходи! Сумасшедший! Демоны – не более, чем вымыслы и байки необразованных крестьян! И если продолжишь, то ты и впрямь умалишённый, а таким в Интяне не место! — и, засуетившись, вернулся за прилавок: — Прошу сюда, — опять он обратился к гостю, — по Вам сразу видно, что Вы состоятельный господин, потому необходимо подобрать Вам особое украшение…

Принявший приглашение демон, сравнявшись с пятящимся к прилавку Сяо Ту, попытался ухватить подвеску, по-прежнему находящуюся в вытянутой руке писаря, но тот вовремя её завёл за спину.

— Господин, — вмешался лавочник, — эта подвеска бесценна! Она привезена с горы Цинчэншань! Если надумаете брать, уступлю за сто серебряных.

— Сто? — обернувшись на торговца, хором переспросили писарь и демон. Кажется, такая наглость обескуражила даже последнего!

— Так, давай сюда, — с раздражением, кряхтя, потянулся к нефриту лавочник.

Однако, писарь и в этот раз ускользнул, шагнув в бок.

— Ты что же делаешь?! — возмутился старик. — Я этот амулет купил!

— Ты хотел купить его за двадцать, а продать за сто! — обличил нечестного продавца юноша.

Торговец неловко улыбнулся:

— Ты сам сторговал до двадцати. Кто же виноват в том, что ты плохо торгуешься?

— Но вчера ты предлагал мне пятьдесят!

— Что я могу поделать? Подлинное серебро скудеет на глазах и встречается всё реже! Оттого, у меня его попросту нет!

— Господин демон, — обратился к тому Сяо Ту, — если готовы заплатить лавочнику сто серебряных, лучше дайте мне тридцать, и я Вам амулет верну.

— Ты продаёшь мне мою же вещь? — демон скрестил руки на груди. Казалось, он был поистине обескуражен человеческой жадностью. Происходящее его забавляло. Хотя, не стоило забывать, что он – злой дух.

— Я провёл ночь в бамбуковом лесу! Совсем обездвиженный! — жалуясь, напомнил юный писарь, — Чуть было не умер от страха и голода!

Однако, заметив горящие пламенем глаза, чуть присмирел:

— Тридцать серебряных – справедливая цена.

Демон же вкрадчиво сообщил:

— Я покупать ничего не собираюсь.

Понимая, что иного выхода нет, Сяо Ту посмотрел за спину демона:

— Даосский монах! — воскликнул он, и стоило только демону обернуться, как Сяо Ту сделал то, что умел лучше всего – снова пустился со всех ног!

Юноша бежал через площадь и людные улицы, помня, что сворачивать в переулки Интяня весьма опасно.

В какой-то момент он вспомнил, что ему стоит бежать к страже, дабы под надзором вооружённых солдат, быть в безопасности. Но как им объяснить нахождение белого нефрита у странствующего писаря? А оставаться без амулета было страшно… Казалось, что без него Сяо Ту вовсе