Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

                                       * * *

А вы пельмени любите? Скажу честно, в СССР они были куда сытнее и полезней. На полках современных магазинов таких уже не встретишь, в то время их готовили с душой, собираясь дома всей семьёй. Приготовление тех же печений-орешек или квашение капусты объединяло на кухне таких близких, но временами чужих друг другу людей. Я однажды попала в такую семейную ситуацию.

В те годы я делала себе кудри с начёсом, любила слушать Цоя, а потом с одним из его подражателей лететь на мотоцикле по ночному городу. Тогда был культ музыкантов, и явно мальчики, стремящиеся к получению какого-никакого образования, не ценились, но общаться с ними приходилось. Одним из таких был мой однокурсник Гена Смирнов. Ростом парень не выделялся, обеспеченностью тоже, не курил, на гитаре не играл – ничего интересного. Я попросила его как-то раз помочь мне с конспектами по научному коммунизму, к слову, это была скучнейшая дисциплина. Смирнов пригласил меня к себе в гости, трясся он, конечно, как Каштанка. Зашли мы в его квартиру, я уже предвещала часа два лекций о формах и методах коммунистического преобразования общества, как на кухню меня позвали его родители. Не помню их имён, но никогда не забуду, как мне вручили скалку в руки и дали заниматься с мягким тестом. Здесь не было разговоров о дефиците на продуктовых полках и главных решений на съезде КПСС. Я как будто оказалась дома, где меня давно ждут и с теплотой примут в любой момент. Мне так и не удалось попробовать эти пельмени, с семьёй Смирнова я больше не виделась, а на зачёте я списала. Ощущение, что там было хорошо и будто бы тесто с мясом, вероятно, обладало настоящим домашним вкусом, преследует меня по сей день. Особенно, когда Водяной отваривает свои полуфабрикаты, создавая ими запах на всю и без того маленькую кухню.

– То есть у тебя тоже ничего? – постучала чайной ложкой о стол я, пытаясь увидеть в глазах Антипки истину.

– У меня Эйнштейн, как видишь, – пробормотал Вербин, прожевав половину слов вместе с зелёным яблоком.

– Вы просто не так действуете, – замотал головой Водяной, помешивая свой ужин в кастрюле.

– Куда уж нам до вас, великих! – усмехнулась я и пригубила горячего барбарисового чая.

– Я могу вам и мастер-класс провести, съездить к свидетелям вашим, – самодовольно произнёс водный царь, пока сидящая напротив меня Пиковая Дама с недоверием посмотрела на мужчину.

– Нет! – практически одновременно крикнули мы с Антипкой и встретились удивлёнными взглядами.

– Вот именно, ты всё попортишь, водный пень, – проворчала Пиковая Дама, умело перемешивая карты.

– Да ну тебя, карга старая! – отмахнулся от женщины Водяной и достал с верхней полки тарелку. Пиковая Дама, взмахнув указательным пальцем, подняла в воздух одну из своих карт и запустила в голову Водяного. – Больно вообще-то!

– Меньше трепаться будешь зато, – усмехнулась Дама и лёгким движением руки приманила карту обратно в колоду. – Иди сюда, моя хорошая, неприятно тебе было, наверное, прикасаться к этому чудищу? Ну, прости меня.

– К картам отношение лучше, чем ко мне. Как с ней жить? – спросил у меня с Антипкой Водяной, на что мы лишь пожали плечами. – Ребятки вы мои жемчужные, она – самый настоящий изверг.

– Изверги вы все, изверги, – послышался голос Колобка, который тут же показался в дверном проёме и предстал нам в ошеломительном виде: на носу у него была прикреплена деревянная прищепка.

– Круглый, это что за перформанс? – усмехнулся Вербин и повернулся корпусом к другу.

– Вы едите тесто, а это каннибальство, – возмущённо произнёс Колобок, но из-за конструкции на носу, получилось это из рук вон плохо.

– Так мы же сами не хлебобулочные изделия, в отличие от тебя. Откуда претензия тогда? – поинтересовалась Дама, легонько поправив лиловый тюрбан на голове.

– По отношению ко мне это издевательство! – ответил Колобок и обиженно засунул руки в карманы.

– Братан, пойдём воздухом подышим, – сказал чертильник и отправился с защитником прав хлеба на улицу. – Скажи, может, ты хотел бельё на носу сушить? Так ты себя с Буратино попутал.

– Нет, если вы не хотите есть, я вас не заставляю, – ответил Водяной и, выйдя вслед за парнями, пошёл в свои апартаменты в компании полной миски пельменей.

– Как дети, – вздохнула женщина и грустно посмотрела в сторону двери. – Вон ещё одно дитё пришло. Привет, котик.

– Здравствуйте, – кивнул Лёня Красавцев и сел за свободный стул справа от меня. – А отец с матерью ещё не приезжали? Они просто сказали подождать их здесь.

– Точно ребёнок, – вздохнула я и, поправив воротник, положила руки на стол. – Нет их ещё, как и Ягини.

– Весело, – хмыкнул Лёня и, не найдя более ничего интересного в разговоре с двумя старыми девами, открыл свой скетчбук и начал дорисовывать эскиз: стая воронов, вылетающих из некой чёрной дыры. Они хлопали своими крыльями и перелетали по развороту тетради. Красавцев старался их усмирить и каждую по отдельности ловил карандашом, а затем переносил на нужное место. Зрелище ужасающие, но, опять же, спишем это на подростковый максимализм.

– Лёнька, а может, тебе погадать? – любезно предложила свои услуги Пиковая Дама, кивнув на перетасованную колоду.

– Я не верю в это от слова совсем, – ответил парень, почесав затылок.

– Почему же? – удивлённо спросила ведьма и, словив взгляд Красавцева, пристально посмотрела на него. Глаза женщины на несколько минут стали заворожёнными, будто бы стеклянными, изучающими нити судьбы юноши. Пиковая Дама резко мотнула головой и, проморгав глаза, отпила из фарфоровой кружки крепко заваренный кофе. – Зря, очень зря.

– А вы мне лучше погадайте, – кивнула я и протянула ведьме правую руку. Женщина аккуратно взяла ладонь и фиолетовыми ноготками провела по линиям.

– Тринадцатый аркан у тебя. Редкий, но сильный. Ты призвана, чтобы перерождаться каждый раз после потерь, – проговорила Пиковая Дама и, сузив глаза, взялась за карты. – Ждут тебя перемены скоро важные, изменят тебя полностью. Выбор серьёзный вижу, от него вся ты зависишь. Попробуй найти себе человека правильного в помощь, – сказала ведьма, но, открыв последнюю карту, осеклась, увидев что-то не то. – Слушай сердце, а не разум, поступай не по правилам, а по-человечески.

Странно нечисти сказать поступать, как вы. Я же заведомо так не умею, в меня же программа вшита «добрые деяния не совершать». Не вы же охоты объявляли, на кострах сжигали заживо нас, вилами гнали, в сказках невесть кем выставляли, в детях ненависть взрастили. Конечно, всё же было по-другому, а на людишек я клевещу. Опять плохая, как и всегда.

– Хватит на холоде дрожать, потом ещё лечиться долго будете, вон, у врача спросите, – проворчала Баба Яга, по-видимому заходящая в коммуналку в компании Колобка и чертильника.

– Подтверждаю, – отозвался Олег Красавцев, который вместе с женой неспешно проходил на кухню. – Ну что у вас здесь нового?

– У меня Энштейн ограбил Русский музей, а у неё панк-убийца с синим ирокезом, – прокашлявшись, произнёс Антипка, материализовавшийся на подоконнике.

– Негусто, – вздохнула Елизавета, потрепав сына по волосам.

– Неформал мой ещё Юлиану грозится найти, – тяжело вздохнула я, проводя пальцем по ободку кружки. В ответ последовала тишина и растерянный взгляд Ягини. – Что? Она же в надёжном месте.

– Да какое там надёжное! – крикнула женщина, сильно ударив кулаком по кухонному гарнитуру. – Я так и знала, что это произойдёт. Теперь всё ясно.

– А можно конкретики добавить? – попросил Колобок, потерев свой покрасневший нос.

– Все помнят увлекательную историю про Хайдена? – сказала я, внимательно оглядев собравшихся. – Тот амулет был не потерян, а остался у Василисы.

– Десять лет назад она умерла, оставив после себя шестилетнюю дочь, – вздохнула Пиковая Дама, тяжело набрав в грудь воздух. – Ей она отдала свой амулет, которым только девочка сможет победить вновь пришедшего за возмездием Хайлова или его последователей. Потому что, по преданию, только кровный родственник человека, единожды