Трудно быть ведьмой - Александра Билевская

– Это не грипп, – твердо возразила Лиза. – Девчонки, вы не знаете главного! Я вижу!

– Я, по счастью, тоже, – ответила я. – По крайней мере пока. И что?

– Нет, ты не поняла. Я вижу… даже не знаю, как это объяснить… я вижу чувства человека! Нет! – поспешно поправила сама себя Лиза: – Это наверняка не настоящие чувства, а мне просто кажется. Но я их вижу, понимаешь? У всех, кроме вас. С вами, слава богу, все нормально. Знаете, у меня на душе сразу полегчало! Если б я и у вас это увидела, я бы не пережила!

– Объясни толком, – потребовала Женька. – Как можно видеть чувства?

Лиза недоуменно пожала плечами.

– Это началось сегодня утром. Эдик был не в духе. Я вчера пришла от ведьмы совсем без сил и ничего не успела приготовить. Пришлось на завтрак пожарить ему яичницу с колбасой, и он очень ругался. Мол, мало того что я глупая, так еще бесхозяйственная. Из-за меня он не может реализовать себя как художник. Чтобы гению пробиться, нужна хорошая жена. Как, например, у Достоевского. Она опекала его и вдохновляла.

– Однако пробился он гораздо раньше, чем на ней женился, – буркнула я.

Если честно, терпеть не могу подобные разговоры! Хочется взять колотушку и стукнуть Эдика по голове. Но нельзя. Во-первых, посадят, а во-вторых, Лиза будет недовольна. Жаловаться она может сколько угодно, однако мужа боготворит.

– Что дальше? – поторопила Женька.

– Я смотрела на него и думала: вот узнать бы, любит он меня или нет? Или хотя бы – хочет ли любить? Кажется, все бы за это отдала! И тут я увидела… у него вокруг головы появился такой разноцветный нимб… или аура? Что-то вроде полупрозрачного свечения. Там было много оранжевого… это раздражение. Еще фиолетовое. Это… как бы назвать? Я хорошо чувствую, но не всегда знаю, как называется. Расчет, наверное? Что-то вроде скрытых и нехороших для окружающих планов. Вообще все было в такой сероватой дымке. Это обман, притворство. Я так испугалась, что закрыла глаза. С закрытыми, слава богу, ничего не видно.

– А откуда ты знаешь, какой цвет что означает? – заинтересовалась я.

– Просто знаю. Ты же определишь по выражению лица, смеется человек или плачет? Вот и тут так же. Эдик ушел, а я сидела словно пришибленная. Потом взяла себя в руки и поехала на работу. Я решила, у меня глюки после вчерашнего. Перенервничала из-за ведьмы, вот и привиделось. Девчонки, я в метро чуть не умерла! Кругом люди, люди, и у каждого вокруг головы нимб. Цвета разные-разные… любовь, например, золотая. А талант, он такой… красный, но особенного оттенка. Наверное, это называется алый. У одного парня был такой маленький алый кружок… интересно, к чему конкретно у него талант? А у пожилой женщины алое распределялось тоненькими нитями… за что бы она ни взялась, все у нее хорошо получится.

– А у твоего… – начала было я, но прикусила язык.

Как ни странно, Лиза поняла.

– У Эдика нет ни золотого, ни алого. Они вообще встречаются редко. Я не смогла ехать в метро. Вышла и плакала, плакала… Не могут быть люди такими плохими! Почти все, представляете? Эгоистичные. Нечестные. Жадные.

Я пожала плечами.

– Все мы в какой-то степени эгоистичные, нечестные и жадные. Иначе не выжить.

– Неправда! – вскинулась Лиза. – Люди хорошие.

– Хорошие, – согласилась я. – Одно другому не мешает. Люди разные.

– Ну… да. Есть некоторые, которые плохие. Но большинство-то хорошие!

– Да не в этом смысле разные! Каждый человек одновременно хороший и плохой. В чем-то добрый, в чем-то злой. Это нормально.

– Я во всех вижу что-то плохое! – в отчаянии вскричала Лиза. – Я так не могу! Я знаю, это все неправда!

Оставалось лишь махнуть на нее рукой. Если человек прожил двадцать семь лет в уверенности, что окружающие идеальны, трудно, наверное, в одночасье смириться с их недостатками. Поэтому я сказала:

– Конечно, неправда. Это бред от высокой температуры.

– Температура поднялась потом, от горя. Это не грипп, Вика. И у вас с Женькой тоже. Ты не думаешь, что вчерашняя ведьма нас заколдовала?

Еще пару дней назад я бы в ответ покрутила пальцем у виска. Не верю я в ведьм, экстрасенсов, безопасное похудение на десять килограммов в неделю и лекарство от всех болезней. Однако с фактами спорить не рискну, а те утверждают, что некоторые гипнотические способности у вчерашней ведьмы есть. Если она сумела довести нас до транса, значит, могла что-то еще.

– Точно! – оживилась Женька. – Это она, мерзавка! Честное слово, со мной никогда еще такого не было! Вот угораздило вляпаться…

– Это я виновата, – вздохнула Лиза.

– Главное – не «кто виноват», а «что делать»? – заметила я. – Идти к ней и требовать, чтобы расколдовала?

Признаюсь, при одной мысли о возвращении становилось не по себе. Но других идей в голову не приходило.

– К ней? – ужаснулась Женька. – Ну уж нет. Я не дура дважды наступать на одни и те же грабли. И вам не советую.

Лиза кивнула:

– Я тоже не хочу – мне страшно. Может, само рассосется? Потихоньку.

– Тогда хоть аспирина выпей, – предложила я. Конечно, лечить гипноз аспирином глупо, но температуру-то сбить нужно!

Когда я вернулась с лекарством, девчонки лежали рядком на диване, причем на Лизином животе пристроился Бес. Это был не слишком хороший признак. Мой кот, как ему и положено по чину, обычно гуляет сам по себе, но мне иногда кажется, что в прошлой жизни он был врачом и не смог до конца избавиться от застарелых привычек. По крайней мере есть у него замечательное свойство: стоит заболеть, как он приходит погреть тебя теплым боком. Между прочим, помогает. Сейчас Бес так распластался по Лизе, что было ясно – ей очень плохо.

– Ох, я обещала тебе сыр с плесенью, а не купила, – извинилась перед любимцем я. – Завтра постараюсь исправиться. Лиза, вот аспирин!

– Выпью потом, не хочу тревожить Беса, – объяснила подруга. – Слушай, может, включишь телевизор? Хоть немного отвлечет.

Почему бы нет? Нынешнее телевидение – тоже своего рода гипноз, а клин вышибают клином. Я быстро нажала кнопку пульта.

«На эти и другие вопросы вам ответит Сайко Вадим Васильевич, главный специалист по работе с населением по городу Санкт-Петербургу», – лучезарно улыбаясь, сообщила ведущая.

Я вздрогнула:

– Женька! Это же наш Большой начальник. Я как раз записала его имя.

– Правда? – без энтузиазма откликнулась та. – Похоже. Он что-то талдычил про прямой эфир.

Во мне пробудилось любопытство. Интересно, как мерзкий тип, обхамивший нас с Женькой, будет отвечать на вопросы телезрителей? Скорее всего, подобно им всем, с виртуозным лицемерием.

– Кстати, – уточнила я у Лизы, – а по телевизору ты ауру видишь?