Оскверненная - Гленда Ларк

Флейм недоверчиво посмотрела на меня и хихикнула:

– А ты – единственный человек на свете, которому может сойти с рук подобное заявление. – Потом Флейм снова приуныла: – Слишком много у меня воспоминаний, Блейз. Слишком много…

Я попыталась обратить все в шутку:

– Ну да, ты поцарапала мне лицо. Да чепуха – шрамов не осталось, видишь? – Однако Флейм не засмеялась, и я поняла, что она думает о Руарте. – Он знает, что тогда то была не ты. Он же знает тебя всю жизнь…

– Иногда я читаю в его глазах воспоминания, – прошептала Флейм. – И я вижу, как он презирает себя за то, что не сумел меня спасти. Как сможет он жить, если каждый день, видя меня, будет думать… Это не меня он должен простить, Блейз, а себя.

Может быть, она и была права, но я знала, что верно и обратное. Флейм не могла видеть Руарта без того, чтобы не вспоминать о вещах, которые ей необходимо было забыть.

Оставив Флейм отдыхать, я обнаружила, что в приемной Тор разговаривает с Келвином; однако они умолкли, как только я открыла дверь.

– Пойду посмотрю на Флейм, – сказал Келвин. Он, конечно, ревновал, но, будучи Келвином, хорошо это скрывал и не позволял ревности влиять на свои поступки – или препятствовать моим.

Тор постарел. Мне неожиданно оказалось трудно поверить в то, что он всего на год или на два старше меня. Когда Кел ушел в комнату Флейм, я взяла Тора за руки и нежно поцеловала в щеку.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Приятно видеть тебя живой, здоровой и в порядке исключения благополучной.

– Поверь, мне это тоже очень нравится. Только, боюсь, я потеряла твой меч.

– Ничего подобного. Джесенда отдала его мне обратно. Я подарю его тебе во второй раз, если ты пообещаешь больше его не терять.

Мы улыбнулись друг другу, возвращаясь к дружеским отношениям.

– Пойдем, – сказал Тор, – прогуляемся по саду. Наконецто снова выглянуло солнце.

Он имел в виду сад верховного патриарха – обнесенный стеной цветник с уютно извивающейся каменной дорожкой, фонтаном и несколькими деревянными скамейками.

– Кел сказал мне, что Краннах умирает, – заметила я, когда мы оказались в гуще жасмина.

– Да, боюсь, что так. У него внутри растет опухоль. И он упрям: отказался от помощи силвовцелителей, потому что это противно воле Бога.

– А ты… Тебе лекарство помогло?

– Да, благодарение Богу. Мой Взгляд теперь еще более острый, чем раньше. Любопытное ощущение… Да, знаешь, ведь люди уже выстраиваются в очередь, чтобы обрести Взгляд! Нам трудно будет изготовить достаточно лекарства, чтобы удовлетворить спрос, по крайней мере сначала. К тому же очень многие силвыменодиане жаждут избавиться от своего дара, особенно теперь, когда стало известно, что те семеро, которые погибли, были убиты по приказу Датрика.

Я уловила легкую неуверенность в голосе Тора, когда он произнес последние слова.

– Тебя чтото тревожит?

– Ну… да. Хорошо, конечно, избавить острова от силвмагии, но ведь при этом мы положим конец и целительству силвов, а это нежелательно. Как, например, мы можем быть уверены, что не начнутся ужасные эпидемии? Нам нужна замена целительству силвов, и не просто использование сала пескожила, когда болит живот, или толченых жемчужин, чтобы избавиться от камней в почках. Я хочу открыть госпиталь, где изучалась бы медицина Небесной равнины. Беда в том, что эти двое упрямых горцев отказываются делать это здесь. Они желают отправиться на Дастелы. – Тор взял меня за руку. – Впрочем, что это я рассуждаю о подобных вещах, когда поговорить я хочу о нас с тобой. Блейз…

Я поспешно перебила его:

– Тор, я не передумаю. – Еще на косе Гортан я сказала ему, что мое неверие в Бога несовместимо с его верой, и ничто с тех пор не поколебало моей решимости. Мы не подходили друг другу. И еще теперь был Келвин…

Тор стоял передо мной молча. Мокрый после дождя сад вокруг нас казался сырым и холодным. Омытый водой жасмин не пах, а дорожки стали скользкими от опавших лепестков.

– Я, пожалуй, предвидел это, – сказал он наконец. – И, может быть, твое решение принесло пользу. Практически наверняка я скоро стану верховным патриархом. – Тор вздохнул. – Я никогда такого не хотел, но есть столько вещей, которые необходимо сделать… – Он помолчал, прочистил горло и добавил: – Келвин Гилфитер любит тебя. Ты ведь знаешь об этом?

Я кивнула.

– И ты… ты собираешься уехать с ним? Я кивнула снова.

Тор посмотрел на меня с некоторым удивлением, но сказал:

– Он хороший человек.

– Я знаю. Тор улыбнулся.

– Навещай меня иногда. Будет приятно поговорить о прежних временах.

Мне показалось, что я знаю, что он имеет в виду. В его жизни наверняка будут моменты, когда он будет чувствовать себя одиноким, окруженным людьми, совершенно не представляющими, каким человеком он на самом деле является. Ну а я – я его знала. И когдато любила. Это много значило.

Мы сели на одну из влажных скамеек рядом, но не касаясь друг друга.

– Ты думала о будущем Дека? – спросил Тор.

– Да нет, пожалуй. В конце концов он сделает выбор сам. Мне почемуто кажется, что наши с Келом планы его особо не привлекут.

– Позволь ему отправиться с Флейм. Ей будет нужна верность и поддержка, а паренек ее обожает.

Несколько мгновений я молчала.

– Руарт… Ты думаешь, что у них ничего не получится? Тор покачал головой:

– Боюсь, что нет. Помоему, она вернется на Цирказе. В один прекрасный день она станет правительницей архипелага… и я подозреваю, что она выйдет замуж за Рэнсома Холсвуда.

– За этого… этого сосунка? – Я вытаращила на Тора глаза, вспомнив юного наследника престола Бетани, который мечтал сделаться менодианским патриархом и служить бедным и бездомным и который был без ума от Флейм Виндрайдер. Потом до меня дошло.

– Проклятие, – наконец сказала я, с недоверием качая головой, – ты уже все продумал, да? Ты хочешь преобразовать весь мир! – Я сама не могла разобрать, вызывает ли это у меня гнев или уважение.

– Я и в самом деле пробовал нечто подобное – на Калменте, с мечом в руке, помнишь? Да, я до сих пор хочу изменить порядки. Только теперь я более мудро выбираю способ этого достичь. Теперь, когда власть силвовхранителей пала, когда их флот и их пушки уничтожены, мы в самом деле можем начать на Райских островах новую жизнь. Может быть, все случившееся – часть того, что планирует Бог…

– В тот день в Ступице погибло много людей, Тор. Пожалуйста, не говори мне, что такова была Божья воля. – Когда он промолчал, я добавила: – Чертовски опасно считать, будто знаешь замысел Бога, как бы происходящее ни соответствовало твоему собственному представлению о лучшем мире.