Дисгардиум 13. Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов

равно составляют призванные Хинтерлиста. Да, мы потеряли некоторых значимых чемпионов: Полковника, Мирру, Сикриену, Геракса и других — они были развоплощены, пав от рук босса демонов, но остальные все еще в строю, и многие имеют даже больше одной жизни.

— Да, к сожалению, демон Ааз не перестает удивлять, — заметил Октиус. — Наши зрители наверняка помнят ту великолепную…

— Смотрите! — перебила Хлоя. — Армия Скифа отступает к деревне! Это явно продуманный маневр, учитывая огромное численное преимущество демонов. Но если твари из Преисподней думают, что победа у них в кармане, они ошибаются!

Октиус подался вперед, вглядываясь в голограмму.

— Но что происходит вокруг Лариона? Это… Что? Это же не Глашатаи Бездны?

Воздух вокруг верховного жреца Бездны исказился, соткавшись в три колоссальные фигуры, состоявшие из переплетения света и тьмы. Их тела то обретали форму, то растекались подобно дыму.

— Нет, Гай, это Эманации бездны! — В голосе Хлои зазвучало торжество. — Первое появление этих существ на всеобщее обозрение! Вспомни, кто подчинялся верховным жрецам Нергала и Мардука? Аспекты света и Колоссы тьмы. Бездне удалось усовершенствовать эту механику и создать прислужников ее верховного жреца! Они способны искажать саму реальность вокруг себя, и…

— Демоны продолжают наступление! — Октиус привстал, следя за движением легионов. — Ааз ведет армию прямо в центр образованного Эманациями бездны треугольника. Неужели он не видит…

— Он не видит, их видим только мы и призванные, а потому ловушка захлопывается, — удовлетворенно заключила Хлоя. — Дорогие зрители, мы становимся свидетелями исторического момента! Оставайтесь с нами: развязка уже близка!

На голографических экранах армия демонов медленно втягивалась в пространство между тремя растущими Эманациями бездны, а счетчик присоединившихся зрителей продолжал неумолимо расти…

Глава 34

Верховный жрец

Враг застыл на месте, не пытаясь ни сблизиться со мной, ни атаковать. Это дало нам время осмотреться и выстроиться в боевые порядки.

Сумрачное небо Окаянной бреши, без солнца и звезд, нависало над пустошью надгробной плитой, а редкие искореженные деревья тянули к нему узловатые ветви, словно моля о пощаде. Моросил колючий холодный дождь, в воздухе висел тяжелый запах запустения. Даже в подземном городе демониаков ощущалось больше жизни, чем здесь.

— Подумать только, я ведь считал это небо красивым… — пробормотал Деспот, задрав голову.

Остатки нашего отряда, пробившегося сюда из Гранатового города, окружили меня. Молох и Аваддон заняли фланги, Агварес прикрывал тыл. Горвал выстроил полукругом мою когорту: восемь закаленных бойцов, переживших бойню в Очаге Пустоты, прорыв во дворце Диабло и два дня в Окаянной бреши. Над ними возвышалась массивная фигура Рубина с телом Угар-Намтара на плече — рокотанк подрос, раздался в плечах, подняв свой уровень.

Легионеры, возвращенные к жизни древней богиней смерти, рассредоточивались за нами. Как ни крути, а сегодня им суждено стать пушечным мясом: никто из них не успел прокачаться.

Внизу, у подножия холма, раскинулась заброшенная деревенька. За ней стелилось кладбище, а дальше начинался лес, такой же мертвый и безжизненный, как все в этом месте.

Но между нами и деревней выстроилась армия смертных… это-то меня и смущало. Связано ли их отступление с «предательством» смертных Чистилища? Запаниковали, растерялись и отступили? Или они так себя повели из-за моего боя с Угар-Намтаром? Поняв, что ему угрожает, Скиф-Люций отдал приказ отступить, чтобы принять бой на своих условиях, используя Лариона?

Так или иначе, мы не собирались их недооценивать. На их стороне не только бонусы трона босса и знакомый ландшафт. Им поможет и близкое кладбище, откуда воскресшие смертные смогут сразу вернуться в битву, и привилегии, и скрытые преимущества, выданные им организаторами Игр.

И даже так я заметил кое-что странное. Призванные выглядели не столько уверенно, сколько равнодушно, словно совсем не переживали за результат.

В первых рядах застыла фигура в черных облегающих доспехах — Скиф, а точнее, тот, кто сейчас управлял его телом. Люций. Даже отсюда я чувствовал исходящую от него ненависть, направленную на меня. Его длинные косы-клинки, торчащие из кулаков и локтей, жадно подрагивали, словно предвкушая скорую резню.

За его спиной стояли маг Хинтерлист и друид Пайпер, оба в роскошных чародейских облачениях. В отличие от нас, экипировки им более чем хватало. Словно подтверждая это, рядом с ними высился закованный в тяжелые латы громадный титан-разрушитель Кетцаль — из того же клана «Экскоммьюникадо», лидера которого, Полковника, я развоплотил.

Каждый участник Игр был выдающейся личностью в Дисгардиуме. Среди них такие лидеры великих кланов, как Хорвац и Хеллфиш из «Странников», легаты Чумного мора — Магвай и Айлин. Особое внимание привлекала фигура Лариона — бывшего первого инквизитора Нергала, теперь занимающего пост верховного жреца Бездны.

— Дэки не видно… — озабоченно проговорил чей-то писклявый голос на всеобщем.

Обернувшись, я увидел гнома Краулера. Стоявший рядом с ним титан Бомбовоз выругался и сплюнул:

— Слился, гад. Спелся с Бездной…

Поймав мой взгляд, верховный жрец Ларион широко улыбнулся и приветливо помахал рукой. Скиф что-то ему сказал, и смертные начали отступать к деревне. Без суеты, расслабленно, переговариваясь и перешучиваясь.

— Нас заманивают в ловушку, — проговорил Молох. — Что делаем, Ааз? Может, окружим деревню и атакуем, сомкнув кольцо?

— Молох, принимай командование и решай сам, — прорычал я. — У меня другая задача.

— Люций… — понимающе прошептал он и вдруг взревел: — Аваддон, Агварес, следуем изначальному плану! Приступить к выполнению боевых задач!

Включив Дьявольское ускорение, я полетел вперед, намереваясь достать Скифа, прежде чем сработает их западня, но тот словно ждал этого: он резко взлетел, его фигура размылась, уходя в такое же ускорение, и начала двигаться почти с такой же скоростью, как я… Почти как я, но все же чуть медленнее. Мой талант был лучше и ускорял пусть и ненамного, но больше.

Замерли в воздухе капли моросящего дождя, застыли на полувзмахе крылья летучих мышей, даже дым из печных труб деревни казался неподвижным. Лишь две размытые фигуры нарушали это оцепенение: я и тот, кто носил личину Скифа.

Ощущения, место, картинка — все казалось знакомым. Казалось, что я уже летал здесь в ускорении, пролетал над Провалом и этой деревушкой, воскресал на этом самом кладбище… Но быть такого, конечно, не могло.

Очистив разум, я сосредоточился на Скифе. Временами оборачиваясь, он метал стилеты — я видел, как они прочерчивают серебристые дуги в воздухе, и успевал уклоняться. В ответ я посылал дистанционные удары Адского рукоборства, дико расходующие волю, но Скиф тоже успешно уворачивался.

Люций явно