Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

О том, что я вполне сносно понимаю арабский, никто, кроме меня, Элери и Джабира, не знал.

Во всяком случае, Джабир клялся, что никому из окружения Али об этом он не говорил.

Принц по-английски говорил плохо. С собой у него был переводчик, одетый по моде халифата, но с европейской внешностью. Я сделала себе мысленную пометку выяснить статус парня, ведь рабства ни в Англии, ни в Уэльсе не было, поэтому я намеревалась выкупить его или каким-то образом включить в сделку и освободить, если понадобится.

Иногда принц использовал Али как переводчика, и тогда я улавливала несоответствия. И переводчик, и Али всегда смягчали то, что говорил принц. Было заметно, что, например, Абу пока не очень понимал, почему он должен договариваться с женщиной.

На нашей первой встрече он резко спросил: ─ А где ваш муж? Я что, буду говорить с женщиной?

Переводчик же передал это так: ─ Я рад встретить столь необычную женщину, способную самостоятельно вести дела. Присоединится ли кто-то из мужчин вашего рода к нашему разговору?

Я улыбнулась, но виду, что всё поняла, не подала. Пусть это будет моим преимуществом.

Гости привезли с собой не только воинов, но и товары, и подарки из халифата. Лимоны и апельсины стали для меня неожиданным, но весьма приятным сюрпризом.

Принц, да и Али, с удивлением смотрели на то, как я держу в руках оранжевый шарик апельсина и счастливо улыбаюсь.

Али тут же спросил: ─ Госпожа знает, что это?

Я счастливо кивнула и поинтересовалась: ─ Как вы называете этот фрукт?

В дословном переводе с арабского оказалось, «солнечный фрукт», а вот в переводе на английский он звучал просто как «оранж». Я подумала, что у англичан всё же нет никакой фантазии.

Так вот, через несколько дней, после нескольких встреч с принцем, мне надоело выслушивать откровенно неверный перевод Али, который всё чаще брал на себя инициативу, и я спросила: ─ Сколько лет существует халифат?

Принц с гордостью ответил, что пятьсот лет.

─ Какие основные враги сейчас есть у халифата? ─ спросила я.

И когда Али перевёл неверно, я вздохнула и сказала: ─ Али, переведи мой вопрос дословно, иначе это будет наша последняя встреча с принцем.

Когда Али наконец передал мои слова точно, у принца удивлённо поднялись брови, и я поняла, что он и сейчас продолжит говорить общими фразами. А я и так тратила на него слишком много времени, поэтому жёстко сказала: ─ Пусть говорит как есть.

Принц, услышав мой тон, вздрогнул и удивлённо взглянул на Али.

Пришлось повторить, только уже на арабском:

─ Вам надо учить язык, ваше высочество, иначе вы так и будете получать только ту информацию, которую вам будут давать. Я встречусь с вами ещё раз через два дня. Будьте готовы к прямому, открытому разговору. Я же вижу, что вам что-то очень нужно, но, если вы мне не скажете, что именно, откуда я это узнаю?

Я посмотрела на Али, потом ещё раз на принца и добавила: ─ Доверие, вот над чем вам сейчас надо поработать. Простите, сейчас мне нужно заняться другими делами.

Дождавшись, когда Аббасиды вышли, я сказала Седрику, который после того, как Сэл стал генералом, возглавил мою личную охрану: ─ Усиль охрану крыла принца. Не нравится мне его агрессивный настрой. Если не поменяется, будем отправлять его вместе с его посольством в Карнарвон.

Но принц оказался умнее. Ему хватило двух дней, чтобы полностью поменять свой подход и поведение.

Через два дня он пришёл и всё открыто рассказал. Мы с ним были вдвоём, не считая моей охраны. Разговор шёл на арабском. Иногда я просила принца говорить медленнее, иногда он просил меня повторить, но в целом мы прекрасно понимали друг друга.

Аббасидский халифат стоял на грани уничтожения. Агрессивные монгольские орды уже сумели уменьшить его территорию, и халиф считал, что они на этом не остановятся. Ситуация осложнялась тем, что воевать халифату приходилось на два фронта, с другой стороны находилось Иранское царство, и оттуда тоже шли постоянные набеги.

─ Ещё два года назад у меня было семь братьев, ─ сказал Абу.

Лицо мальчика помрачнело, став взрослее.

─ Теперь нас только трое, ─ горечь звучала в его голосе. ─ Нам нужно оружие.

─ О каком оружии идёт речь? ─ спросила я, замирая в ужасе от мысли, что, похоже, открыла «ящик Пандоры» в этой реальности.

Принц ответил, приятно поразив меня тем, что говорил правду: ─ Мы не знаем точно, какое оружие у тебя есть. Но мы ориентировались на пророчество, сделанное нашими звездочётами.

Мне вдруг стало интересно, о каком таком пророчестве идёт речь. В звёзды я верила. Когда-то давно, ещё в моей прошлой жизни, я познакомилась с человеком, для которого астрология была наукой. Он строил математические модели и неожиданно показал мне, что вся моя жизнь может быть разложена на формулы, а путь, который, как мне казалось, я выбираю сама, на самом деле уже написан на серебряной карте звёздного неба.

Абу рассказал, что был предсказан восход звезды, которая принесёт с собой знания. Эти знания смогут спасти халифат и дать ему ещё пятьсот лет процветания.

И окончательно заслужил моё доверие Абу, когда рассказал про настоящую миссию купца Али аль-Мустакфи. Того специально направили в Англию, чтобы удостовериться в том, что звезда Аббасидов взошла на северном небосклоне, сообщить об этом и охранять её, не жалея своей жизни.

─ Как только мы получили послание от Али, ─ сказал принц, ─ мы снарядили корабли, и я выплыл сюда.

Принц помолчал и потом добавил: ─ Теперь ты знаешь всё, сияющая. Мы в твоей власти — жизнь сотен тысяч людей и существование халифата.

Вот так вот взяли и переложили на мои хрупкие плечи ответственность за существование государства.

Я подумала: «А если халифат и вправду не исчезнет, то как это повлияет на историю мира?»

Принцу же сказала: ─ Я услышала тебя, принц. Я подумаю.

И принц впервые склонился передо мной, но не так, как обычно. Обычно он кланялся как равный. Сегодня он впервые поклонился мне так, как поклонился бы своему отцу.

А я снова почувствовала себя на перепутье: ─ Что делать?

Глава 85

Нужно было решать, но я подумала, что это может и подождать.