История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

её стол, в её венах будет более чем достаточно яда. Я расскажу ей, что Кастол ведёт компанию к банкротству, зажимает её карьеру, и вообще, планирует предательство, и единственный выход — убить его, причём действовать самой, и никому ничего не рассказывать — везде могут быть враги. Я подкреплю действие яда сайферским внушением — сам по себе, Яд Подчинения сильно снижает критичность мышления жертвы, только и всего, но если скомбинировать его с псионикой, моя установка продержится неделю, не меньше. Я подожду, скажем, день, предварительно задав Альвари некий триггер на начало действий. Письмо, например. Далее, ей понадобится орудие убийства — яд обычный, смертельный. Хмм… — он задумался, отстранившись от моральной неприглядности задачи, и увлекшись её практической стороной. — Из абсолютно надёжных ядов… Семилистной Хризантемы, у меня, разумеется, нет. Яд Шелковичного Червя ну очень долго готовить. Яд Семи Трав и Насекомых действует слишком медленно, да ещё и контактный. — Кьелл досадливо скривился, но его лицо быстро разгладилось. — Достаточно будет простого решения — выделю нейротоксин из яда местных гадюк. Он вызовет паралич и удушье, и избавит мозг от кислорода. Даже если Кастола будут пытаться реанимировать, у яда довольно жуткие симптомы, и лечить станут их, а за это время мозг умрёт. Для доставки использую как раз-таки маленький кинжал, такой, что можно спрятать в рукаве, кармане, складках одежды… При должной концентрации яда хватит одного пореза. Сделав дело, Луэва Альвари немедленно осознает, что сотворила, и, опять же благодаря моей установке, воткнет все тот же кинжал себе в горло, с ещё более быстрым результатом. Ещё можно внушить ей, что пожар будет прекрасным отвлечением внимания для убийства Кастола. Тогда заранее предупрежденные стражники смогут войти в здание ВТК — для тушения пожара, конечно, — и захватить их дипломатическую переписку и прочие важные бумаги. Короне любые козыри против ВТК пригодятся, так? — он перевёл дух. План, родившийся на волне момента, мог сработать.

Онеказа глянула на него со странным выражением лица, и Кьеллу понадобилось мгновение, чтобы узнать это чувство. Страх.

— Не смотри на меня так, — он все-таки приблизился к ней, сжал её ладони в своих, и заглянув ей в глаза, обратил к женщине идущие из самого сердца слова:

— Ты попросила не лгать тебе больше; я, в свою очередь, прошу тебя никогда, никогда не опасаться меня. Я, причиняющий вред тебе и твоим близким — это менее возможно, чем восход солнца на западе.

Искренность Кьелла не оставила королеву равнодушной. Её лицо разгладилось, и она серьёзно кивнула.

— Каковы сроки твоего плана? — она снова говорила ровным, деловым тоном, лишь незнамо откуда взявшиеся искорки веселья плясали в её глазах.

— На варку Яда Подчинения, вместе со всеми исследованиями и консультациями, понадобится около недели. Нейротоксин сделать проще — пары дней хватит. Аудиенцию с Альвари запрошу, как все будет готово, и её ответ может придти от пары часов спустя, до нескольких дней. Ещё день ожидания, чтобы мой визит не связали с внезапными трагическими смертями. То есть, на все про все — полторы-две недели. За час до того, как я отправлю Альвари письмо-триггер, я пришлю к тебе одного из своих людей с подарком. Например…

Кьелл внезапно обнаружил, что до сих пор держит королеву за руки, и с некоторым смущением отпустил её. Искры веселья в глазах Онеказы загорелись ещё ярче. Он вынул из вещмешка шкатулку и протянул королеве.

— Например, вот эти сандалии. Они сделаны Хуана, и я достал их по случаю, вполне возможно, что у нечистоплотного скупщика. Раз они принадлежали Хуана, пусть они к ним вернутся.

— Это древняя реликвия Гильдии Заклинателей Воды, Сандалии Водяной Лилии, — Онеказа изумленно разглядывала тонкой работы тапочки с искусственным цветком на ремешках. — Древняя и ценная. Ты собираешься сделать мне два ценных подарка — их и жизни моих врагов.

— Забирай их сейчас, — повинуясь неожиданному порыву, предложил Кьелл. — Они прекрасно дополнят красоту твоих ног, — королева с легким удивлением оглядела его, услышав этот сам собой вырвавшийся комплимент. Гламфеллен продолжил все тем же светским тоном, не обращая внимания на теплеющие щеки. — В качестве знака что-нибудь другое пришлю. Адровые зелья, например.

— Пришли мне рисового вина, — неожиданно сказала Онеказа. Она присела на бортик фонтана, с задумчивой полуулыбкой глядя на бледного эльфа, и принялась развязывать шнуровку своих сандалий. — Никто и никогда не дарит мне его, а мне оно нравится больше любого другого алкоголя.

Она отложила в сторону свои старые сандалии, и ее ступни, ухоженные и изящные, скользнули в подаренную Кьеллом обувь. Магические вспышки зародились в декоративных лилиях тапочек, и прянули вверх, лаская ноги Онеказы неярким синим светом.

— Пусть будет рисовое вино, — Кьелл неотрывно любовался этим световым шоу. Женщина не торопилась вставать, и бледный эльф мог беспрепятственно провожать взглядом путешествующие по ее коже блики волшебства, очарованный ее красотой, так неожиданно подчеркнутой магией.

«А королева-то — сладкоежка, местный рисовый ликерчик сахарный до приторности. Надо будет ей еще сладостей каких-нибудь положить,” толкнулась в его разум мысль чуть более спокойная и приземленная, пробудив его от восхищенного ступора. Сглотнув слюну, он сказал первое, что пришло ему в голову, просто чтобы не молчать:

— Тебе идет.

— Благодарю, — она благосклонно улыбнулась ему. — Сладости я тоже приму с благодарностью, — как всегда, она свободно и беззастенчиво читала его мысли. Женщина перевела взгляд на желтеющую в небе луну, и довольство на ее лице сменилось тоской.

— Мне осталось всего четыре часа сна, — с глухим раздражением бросила она.

— Черт, — сконфузился Кьелл, и быстро проговорил, — тогда не буду тебя задерживать. Я зайду, если появятся еще новости, или что-то пойдет не так. Увидимся, Онеказа. — он повернулся было уходить, но был остановлен серебристым смешком королевы.

— Куда же делась ваша вежливость, лорд-Видящий из Каэд Нуа? Где же ваше постоянное «моя королева»? Мне нравится это обращение, правда.

Гламфеллен непонимающе взглянул на нее. «Гм, и точно, во мне прорезалась внезапная фамильярность. Ладно, мы более чем достаточно знакомы для обращения по имени.»

— Я совершил оскорбление величия? — приподнял бровь он. — Могу сейчас же торжественно самозаточиться в Желудок.

— Увидимся, Кьелл, — она, смеясь, махнула ему рукой.

— Увидимся, Онеказа, — с улыбкой повторил он и шагнул с крыши.

На душе у него было тепло и хорошо. Об убийстве при помощи яда,