Ни слова, господин министр! - Наталья Варварова

— Сам ты Бланш. Вернее, Бланш — это лучшее, что могло бы со мной случиться, но, вот беда, я такой же урод, как и ты, — ворчал Дэйв, собирая разъезжавшиеся в стороны ноги.

И все же он в сознании. Не в конвульсиях, как в тот первый страшный раз… Но что происходит со мной? Почему я будто бы ни на что не влияю, а парю рядом с ними.

— Так и бейся, раз ты Конрад. Боевого неистовства у нас не отнять. Правда, Ангелина? Говорят, первый в роду, тот который Зигмунд, был тупой, как скала, и такой же крепкий. Зерно тьмы, попав к нему, не сразу признало в нем живое существо и начало прорастать.

— Тебе бы только байки травить, Эдвард, — буркнула Ангелина, подскакивая к ним. — Он же занимался не больше десяти дней, а ты почти всю жизнь… Я там помогала Бекки. Не знаю, удержится ли она, хотя и гонит прочь.

Ребекка и в самом деле вся взмокла. Девочка поставила купол над всеми четырьмя ярусами, переполненными людьми. Она что-то шептала про себя. Я прислушалась — вовсе не молитву. Светоч так отборно злословила, что заткнула бы за пояс даже мою заместительницу Летицию Браун.

Вокруг королевы девочка возвела еще одну линию защиты. За ней Стелла, в изнеможении опустившись на пол, прижимала к себе младшего принца. По-моему, тот потерял сознание.

— Помнишь, я тебе говорил, что ты прямо вылитая ведьма древности, — не унимался Эдвард. Его язык стал заплетаться. — Разящая, боевая и стремительная…

Ангелина встала перед ним с Дейвом. Не тратя время на красивые жесты, она прижала руки к вискам. Вязкие щупальца отползли от братьев на несколько метров назад.

— Ага, мне было пять или шесть, и я стащила у тебя артефакт-накопитель, пока ты уплетал десерт… Эдвард, все получается. Не смей вырубаться. Если ты рухнешь, то Дэвид сразу за тобой… Эй, Дейв, не ты ли у нас самый крутой темный? Чего же ты повис на Эдварде, как королевский плед в клеточку?

Мальчики худо-бедно выдерживали натиск. Реагируя на кузину и цепляясь друг за друга, оба выпрямились.

Я попробовала приподняться над всей этой сценой. Волны тьмы накатывали снизу одна за другой и, ударяясь о щит Бекки, усиливаемый моей энергией, отступали обратно.

Но на верхнем ярусе все менялось. Полог был взломан за счет многочисленных червоточин. Тьма просачивалась тонкими ручейками, а далее они объединялись, чтобы прицельно атаковать обоих наследников. Рядом с ними полегла вся свита, включая персональную стражу и Бертрама. Мрак до сих пор не пытался приблизиться к Ребекке и отскакивал от Ангелины. Королева тоже пока в безопасности.

До того возвышения, где находилась я, подземная магия не доходила. Она обрушивалась на четвертый, королевский, ярус и затем ниспадала обратно. Ой, не так я представляла себе битву. Сейчас я участвовала в ней постольку-поскольку — помогая Ребекке и сохраняя жизнь в людях, до которых мгла дотянулась и вычерпала силы.

Тогда я повторила жест Эдварда. Подняла вверх кулак и сконцентрировалась на нем. Рука засияла от локтя, как лампада.

Тьма снова заволновалась. Ведь это не просто вызов или громкие речи. В ее присутствии я все так же сильна, как и без нее… Заглушить Светоч нельзя. Его можно только сжечь.

— Чего же ты желаешь, Оливия? Определись. Помочь ему или помочь им всем? Распыляя ресурс везде и сразу, ты его не спасешь. Нужен толчок, выброс. Он умирает. Твой муж сейчас уйдет навсегда.

Этот голос звучал из ниоткуда. Им вибрировал воздух, им кровь шумела в ушах. Я подавила порыв шагнуть вниз. Ничего не стоило спуститься при помощи по-прежнему покорного воздуха и земными потоками разрушить круг Родерика и Стефана.

Разумеется, я многое могу. Например, призвать огонь. Завалить часть подземных проходов, связывающих замок с недрами. Устроить водяной вихрь и затруднить прохождение сюда густого вязкого мрака… Только это всего лишь увертки. Пора стать самой собой, Оливия.

Глава 117

Я подошла к самому краю помоста и представила, что гори оно все и я собралась нападать... Во что тогда выльется моя сила — в поток, в прилив, в огнепад?

Свет свободно пополз по руке дальше, и без всяких усилий через пару секунд я пылала, как щепка. У меня больше не было тела: я обратилась в холодное пламя, растворившее в себе все четыре стихии. Приподнялась над твердью, немного опустилась и теперь полыхала между средними ярусами.

Что же, теперь мы наконец встретились — я и проблема. Я видела ее суть, не отвлекаясь больше на искажения. В глубине недр источник тьмы, который пригрелся там еще до того, как эти горы поднялись к небу, надулся, как нарыв, а затем лопнул.

Его извержение мы сейчас и наблюдали. Безусловыно, спровоцировал его ритуал старших Конрадов, однако оно все равно бы случилось. Не сегодня — так через месяц.

Стефан так усердно питал себя, что перекормил ядро темной материи. Не зря после надругательства и неудачной попытки прикончить Его Величество я в сердцах сравнила короля с решетом. Но я не собиралась обвинять в случившемся несчастную маленькую Нахаленку. Уже к тому моменту деформированная тьма Стефана породила паразита с бесконечным аппетитом. Позже, нажравшись до отвала, — в том числе и за счет меня — он вернулся в мрачные недра, а король остался наверху со своей дырищей.

Тьма годами разрасталась в опухоль и при этом требовала все больше энергии. Однако сегодня, оказавшись на поверхности, она разделилась. Переродившаяся личинка попробовала воссоединиться с двойкой, а излишки темной энергии просто разметало по замку.

Но ее было чересчур много, чтобы просто сгинуть. Впитаться в земную кору. Она тянулась к двум мальчикам, наделенным ею от рождения. К перепуганным до смерти людям, чей страх всегда был питательной средой… И даже к двум Светочам, рядом с которыми ей всегда так спокойно дышалось.

Эта избыточная энергия сама по себе не несла враждебного настроя. Скорее наоборот. Верхний слой мрака Конрады окультурировали в течение веков. Проросшее в Фересии зерно тьмы по-прежнему объединяло древнейшую магию и людей.

Взбесившуюся энергию надо направить и развеять. Вернуть в исходное состояние — пока наши дети не надорвались, сражаясь с тем, что невозможно победить.

Сейчас я освещала каждый уголок в церемониальном зале, каждую трещинку, а в действительности доставала куда глубже. По мере того, как я разгоралась, темная буря послушно затихала. Развеянные крупицы собирались в сухие капли, потом в лужицы и жужжащими ручьями устремлялись обратно.

Яростные волны притихли. Но это еще не