Колдун одиннадцатого мира - Касим

Банком Ватикана. — Я сразу понял о чем он говорил. — Я читал официальный отчет о твоих переговорах с представителями Святого престола. Но не расскажешь, с чего такая щедрость? Они не только согласились на сотрудничество, но и надавили на несколько старинных семей из Ломбардии и Венеции.

— Все благодаря тебе, отец. — Приподняв бутылку, ответил сын и сразу сделал несколько крупных глотков. — Не смотря на официальную позицию, Ватикан имеет хорошие связи с орденом Охотников. От них Престол узнал, кого нужно благодарить за уничтожение их самой большой головной боли.

— Мило. — Сказал я, невольно улыбнувшись. — Я думал они только спасибо скажут. Все же я считаюсь протестантом англиканского прихода, а католики их не сильно любят.

— Пф-ф… — Фыркнула Коко, которая уже успела выдуть целую бутылку, а теперь заедала все жирной баварской колбаской. — Да паписты душки по сравнению с протестантами. На том приеме у королевы была архиепископ Кентерберийская, глава их церкви. Представляешь, она почти напрямую сказала мне «Спасибо что уничтожили вампиров, но могли бы предупредить. Мы подготовиться не успели».

— Таковы политики, доченька. — Заметил я, сделав еще глоток горького пенного напитка. — Любое добро они принимают как само собой разумеющейся.

— Ну ничего… — Сказала Коко, злодейски захихикав. — Я там договорилась с владельцами нескольких крупных концернов и банков. Мы решили скинуться и создать новый фонд, который от лица английских бизнесменов «поможет» пострадавшему бизнесу.

— И ты вложила туда больше всего денег? — Сразу понял подоплеку Каспер.

— 60%. — Радостно сказала Коко, отсалютовав чесночной гренкой. — К тому же у меня есть серьезный компромат на двух самых крупных акционеров. Вместе с ними все 75%.

— Это какой? — Заинтересованно спросил я, закинув в рот соленый орешек.

— Да так, мелочи. Всего лишь держат у себя в подвалах пару молоденьких мальчиков. — Отмахнулась дочка, будто это было чем-то неважным. — Я и похуже в Иране и Аравии видела, но в Англии за такое с них кожу заживо сдерут.

Это была правда. В отличии от Ближнего востока, в лице Турции, Ирака, Ирана, Египта и других мелких стран этого богатого на историю региона, где для богатых женщин содержание мужских гаремов из юношей было чем-то естественным и почти не порицалось, ведь это было частью местного культурного кода, в Европе такое проходило по статье очень серьезного уголовного преступления. Настолько, что в западной это грозило пожизненным сроком, без права помилования, а в восточной — смертной казнью через расстрел. Наследие суровых советских времен.

— В других странах проблемы были? — Уточнил я. Англии было уделено такое внимания из-за слабого влияния вампирских семей и наличия самых богатых банков во всей Европе. Поэтому чтобы поглубже власть в местный гадюшник Коко пришлось лично поприсутствовать на нескольких светских раутах, в том числе королевском.

«Представляю как ей там было плохо» — Подумал я, смотря на ожесточенно жующую солонину дочку. Вон, даже клыки удлинила, чтобы удобней было грызть. — «Для ее деятельной натуры несколько часов ходить в закрытом платье по душным залам и вести светские беседы было настоящей пыткой. Нужно было послать туда Каспера, но он был нужнее на юге»

— В Германии нет. — Ответила Коко, наконец прожевав засушенное мясо и запив его пивом. — Можешь радоваться, пап. ThyssenKrupps теперь наш.

— Так они все же были вампирами? — Оскалился я, чувствуя как в груди разгорелось приятное чувство свершившейся мести.

Названное дочерью предприятие было крупнейшим промышленным концерном в Германии. Официально он начал свою работу только 17 марта 1999 года, вот только до этого он состоял из двух компаний — Thyssen AG и Friedrich Krupp AG Hoesch-Krupp. Меня интересовала вторая.

Friedrich Krupp AG Hoesch-Krupp принадлежала семейству Круппов начиная с 1822 года. Они были успешными немецкими промышленниками, которые построили свою металлургическую империю на трех столпах — благодаря предпринимательской жилке самого семейства, наличию Рурского промышленного бассейна и древнему вампирскому семейству Нойшванштайн. Последние поколениями покровительствовали этой семейке и во времена Третьего рейха помогли Куппам на выгодных условиях войти в верхушку нацисткой элиты.

Где же они перешли мне дорогу? Все просто — во времена Второй мировой по договору между Гитлер и Крупп все имущество заводов и предприятий, которое Abstergo имело Германии, отходило последней, а как эта промышленница относилась к пленным я даже первом мире слышал. Сотни моих сотрудников, некоторых из которых я знал еще с их выпуска из университетов, оказались замучены рабским трудом на ее заводах.

Когда пришло время Нюрнбергского процесса, я приложил все силы чтоб эта тварь оказалась среди повешенных, но она оказалась нужна как советам, так и союзниками для восстановления послевоенной промышленности, поэтому меня очень настойчиво попросили не лезть к этой «жертве обстоятельств».

Тьфу, блин. Но теперь все, что принадлежало ей, мое.

— Нет. — Сказала Коко, допив вторую бутылку пива. Напиться ей не грозило, ведь она с Каспером были метаморфами и могли быстро вывести все токсины из организма. — Просто слугами, во всем слушавшимися свои хозяев.

— Ну и поделом им. — Сказал я, тоже добив вторую бутыль. В отличии от детей я не мог избавиться от опьянения, но на мне продолжало лежать проклятье Трости Рао, от чего пить и есть мне нужно было раз шесть больше положенного. — Во Франции и Скандинавии проблем тоже не было?

— Нет. — Ненадолго задумавшись, ответила дочка. — Обычные рабочие моменты, связанные с переговорами и желанием друг друга нагреть на деньги.

— Тогда все хорошо. Ты молодец, Коко. — Искренне сказал я, вызвав радостную улыбку у моей маленькой змейки. Эх, годы идут, а моя похвала все также может вогнать ее в краску, хотя я никогда не был на нее скуп. — А тебя Каспер были проблемы?

— В Швейцарии, Италии и Австрии никаких. Мы получили желанную долю на рынке, выкупив обесценившиеся бумаги и заключив сотрудничество с рядом перспективных компаний. — Сказал он, пальцем почесав идеально выбритую щетину. Это было небольшим бзиком Каспера: не смотря на то, что он мог полностью прекратить рост волос не только на лице, но и на всем теле, но сын из года в год продолжал вставать рано утром и бриться старой немецкой бритвой, которую я подарил ему на четырнадцатилетние. По его словам это помогало ему сосредоточится. — Только в Испании возник небольшой… кхм, эксцесс.

— Какой? — Спросил я,