Врата трех миров - Ян Ирвин

К тому времени мариемы придумали врата, чтобы мгновенно перемещаться из одной части Таллалама в другую. Их первые врата были грубые и неуклюжие и редко работали как следует. Но феллемы понимали, что их враги скоро усовершенствуют врата и тогда ни одно место на Таллаламе не будет безопасным. Феллемы узнали, как действуют эти врата, а также — как мариемы применяют свои сознания, чтобы направлять их из одного места в другое. Прибегнув к силам своего разума, во много раз превосходящим силу разума мариемов, феллемы заставили врата заблудиться, направив их в самый страшный кошмар, какой только могли вообразить, — место, где водились кровожадные звери и ничего не росло. Так мариемы оказались в бездне!

Лиан тяжело опустился на пол. Он осип, и вид у него был изможденный.

— Нет ли у вас чего-нибудь выпить? — прохрипел он. Шанд бросил ему фляжку. Лиан сделал огромный глоток, полагая, что это вода. Жидкость обожгла ему горло и зажгла огонь в желудке.

— Спасибо, — сказал он, откашлявшись.

— Значит, это все начали феллемы! — сделала вывод Малиена.

— Да! — И Лиан продолжил рассказ. — Появилась возможность спасти Таллалам. Коллективная воля самых талантливых чувствительников создала массовую иллюзию, и один за другим все мариемы пошли, как крысы за дудочкой крысолова, во врата, думая, что они отправляются в собственный чудесный мир. Как только они очутились в бездне, они все поняли, но было поздно. Феллемы запечатали врата, и их невозможно было снова открыть.

Феллемы занялись восстановлением прекрасного Таллалама. Они сломали дамбы, снесли города и насадили новые леса. Все следы присутствия в их мире другой расы — мариемов — были стерты из Преданий Таллалама, и было запрещено применять их машины и магические устройства, которые чуть не уничтожили их мир. В конце концов от геноцида остались лишь слухи — пугающий миф. Прошло тысячелетие, и природа скрыла даже воспоминания о мариемах.

А в бездне, в этом страшном месте, где ничто не имеет значения, кроме выживания, большинство мариемов погибли в первые же дни. За месяц число их сократилось с миллионов до нескольких тысяч, а по прошествии тысячелетий осталась небольшая горстка. Эти мариемы адаптировались. В бездне быстро развиваются — если только удается уцелеть. Поэтому те, кто вышел из бездны и захватил Аркан (а их было чуть больше ста человек), сильно отличались от тех, кто туда когда-то попал. Это была новая человеческая раса, и у них было новое название — кароны. Своим названием они обязаны маленькой остывшей планете на самой дальней оконечности бездны. Все, что они помнили из своей прежней жизни, — это свое название, а также то, что их предали.

Теперь самым главным для каронов было, чтобы их род выжил. Для Рулька эта цель была превыше всего. Но по какой-то причине они не могли размножаться на Аркане, становясь там бесплодными. И тогда Рульк велел изготовить Золотую флейту, чтобы открыть путь на Сантенар и попытать счастья там. Но Шутдар украл флейту, и это преступление привело к тому, что война стала следовать за войной, беда за бедой — и так вплоть до сегодняшнего дня.

— Как подвигается дело? — спросил Оссейон, когда Лиан принялся утолять жажду — на этот раз ледяной водой.

— Понемногу подвигается, — ответил Шанд. — Но вообще-то очень утомительная работа.

— Я совсем сонная, — сказала Малиена.

— Приоткройте на минуту шар, — посоветовал Шанд. — Впустите свежий воздух. А что Мендарк, Лиан?

— Да, — присоединился к нему Иггур. — Мне бы очень хотелось послушать о нем.

Лиан вытер пот и продолжил:

— Аркимы и кароны сразились во многих битвах на Сантенаре. Правда, вначале оба народа были немногочисленны, и обитатели нашего мира едва ли их заметили. Потом войны между феллемами и каронами переросли в Катаклизм — когда Мендарк убедил Совет встать на сторону аркимов. Благодаря его усилиям за каронами закрепилась дурная слава. Мендарк мог победить лишь в том случае, когда Рульк считался бы не его личным, но общим для всех врагом, и эта ложь была в интересах большинства. Так много документов было утеряно со времен Катаклизма, что сейчас очень трудно проверить что-либо. Как сказал Рульк, «история такова, как ее напишут». И написанная история избегала упоминаний тех ужасных преступлений, совершенных против каронов, за которые они и пытались отплатить своим врагам.

Если бы Мендарк не был так озабочен своей славой, возможно, я никогда не открыл бы истину. Он мог захватить Рулька, только предав тебя, Иггур.

— Но как? — воскликнул Иггур. — Как он это сделал?

— Он знал, что в последней битве Совет потерпит поражение. Был лишь один шанс спасти мир, и Мендарк ухватился за него. Он сделал так, чтобы Запрещенные Искусы не удались, и тогда Рульк атаковал твое сознание. Мендарк заставил сознание Рулька войти в твое. После чего Тензор захватил его тело, теперь беспомощное, и заточил в Ночной Стране. Мендарк спас мир, но лишь предав тебя — своего самого близкого друга. У тебя помутился разум, и мы были уверены, что ты умрешь, но ты сбежал, и найти тебя не удалось. Неудивительно, что Мендарк пришел в ужас, когда ты вновь появился.

Иггур в ярости сжал кулаки. Воспоминания были слишком мучительны.

— Воздуха! — задыхаясь воскликнул он.

Малиена снова впустила в шар холодный воздух, наполненный галлюцинациями. Лиан продолжил свой рассказ:

— В течение года после победы над Рульком большинство членов Совета умерли. Мендарк убил их одного за другим — на случай, если они осознают, что он сделал. Если бы ты не исчез, он бы и тебя прикончил. В живых остался только Тензор.

Но Мендарк продолжал жить в страхе: а вдруг кто-то из членов Совета описал события такими, каковы они были на самом деле? Это могло бы навсегда погубить его репутацию. И тогда Мендарк стал собирать древние документы, чтобы замаскировать свое истинное намерение — отыскать и уничтожить все записи, в которых его имя было бы как-то связано с этим преступлением. Надо сказать, он преуспел в этом. Не осталось ничего, за исключением тех документов, с которых у меня есть копии, и тех, которые я помню.

Мендарк не мог вынести мысли, что он, некогда великий, утратит славу. История выбирает своих героев наугад, и Мендарку все время казалось, что ему не воздали должное. Поэтому он и решил увековечить собственное имя одним, последним, подвигом. Поэтому, когда появился шанс получить флейту, он не мог противиться искушению.

— Откуда он узнал, как ею пользоваться? — спросила Малиена.

— Он искал ее всю жизнь, — ответил Лиан. — Желая разгадать секрет флейты, он провел в Салюдите не один месяц. Возможно, там он и отыскал бумаги, в которых содержался ответ, и забрал их с собой, чтобы никто больше не смог узнать тайны Золотой флейты.

— Но почему же флейта сработала так странно?

— Видимо, со временем золото испортилось — так в конце концов бывает со всеми вещами и минералами, при помощи которых можно переноситься из одного мира в другой. Мендарк знал, что существует такая опасность, но полагал, что справится с ней. И вот, сил у него оказалось недостаточно.