Братство Волка - Дэвид Фарланд

Никогда еще она не чувствовала себя столь могущественной.

Однако что-то от прежней Мирримы еще оставалось в ней. Она все так же любила и так же сомневалась в себе. Все эти новые дары не придали ей уверенности. Хоть она и стала «лордом-волком», чувствовала она себя по-прежнему обычным человеком.

Обрадуется ли ей Боринсон, когда она доберется до Карриса и встретится с ним? Сочтет ли он ее достойной отправиться вместе с ним в Инкарру, ведь она пока еще далеко не такой умелый воин, как ее муж?

Столкновение с лордом Пилвайном заставило ее сомневаться еще больше. Какие враги могут встретиться им в Инкарре? Сможет ли она справиться с ними? Чтобы сражаться с чародеями вроде Короля-Грозы и его сородичей, одних даров маловато.

В Тор Дуане они застали полную неразбериху. Войско Габорна, отставшее от него, растянулось на многие мили. Кто-то только подъезжал к Тор Дуану, кто-то выезжал из него, и там они узнали, что сам Габорн ускакал на юг час тому назад.

Из-под великих камней, окружавших красный шатер, выехал какой-то рыцарь и обратился к Иом:

— Ваше величество, его величество король Ордин велел передать вам, что он вынужден был срочно выехать в Каррис. Он оставил для вас вот это письмо.

Иом прочла письмо, понюхала, чтобы удостовериться, что его действительно писал Габорн, скомкала сердито и спрятала в карман.

— Скверные новости? — спросил Хосвелл. — Могу ли я помочь?

Иом рассеянно посмотрела на него.

— Нет, — ответила она. — Мой лорд очень спешит в Каррис. И велит нам поторопиться. Если мы хотим догнать его еще до ночи, мы не сможем дать лошадям толком отдохнуть.

— Разумно ли это, миледи? — спросил Хосвелл. — Со вчерашнего утра вы проехали больше четырехсот миль. Даже такая чудесная лошадь, как ваша, не может скакать без отдыха!

Он был прав. Миррима отправилась в путь на сильном скакуне сэра Боринсона, и тот за прошедшие два дня сбросил уже около восьмидесяти фунтов.

Во время подобных путешествий лорды Рофехавана кормили коней специальной смесью — «дробленкой». Ее делали из дробленого овса и ячменя с добавлением черной патоки, люцерны и мелилота. Для лошадей она была лакомством, и при такой подкормке они выдерживали долгие часы быстрой скачки. А на одной траве у них делались, как говорили, «соломенные ноги», на которых далеко не ускачешь.

Но даже питаясь дробленкой, конь не мог скакать бесконечно. У кобылы Мирримы было три дара метаболизма. Это позволяло животному отдохнуть за несколько часов не хуже, чем за целый день, полностью восстановив силы.

— Но Габорн же скачет на своем коне, — возразила Иом Хосвеллу.

Хосвелл покачал головой.

— Не мое дело — советовать Королю Земли, — сказал он, — но Габорн должен сознавать опасность. От такой гонки помрет добрая половина лошадей из тех, что скачут за ним.

— Мы отдохнем два часа, — сказала Иом. — Покормим лошадей здесь и возьмем с собой столько дробленки, чтобы хватило до Белдинука.

Хосвелл посмотрел на своего коня. Тот выглядел куда хуже, чем лошади Иом и Мирримы. Он был слабее и с трудом поспевал за более резвыми животными. Миррима понимала, что Хосвелла беспокоит состояние его скакуна, и только поэтому он хотел бы задержаться.

Если конь и не падет по пути в Каррис, скакать на нем в бой будет все равно невозможно. И вывезти своего Всадника из боя он не сможет.

— Пусть будет так, — хмуро сказал Хосвелл. Слез с седла и повел коня на конюшню, не желая утомлять его ни одной лишней минуты Заодно он захватил и лошадь инкарранца.

Миррима смотрела ему вслед.

— Отчего вы смотрите на него с такой неприязнью? — спросила Иом. — Между вами что-то неладно?

— Нет, — сказала Миррима. Хосвелл состоял в Королевском Обществе Лучников, был мастером, изучил на юге процесс изготовления роговых луков. Он имел прекрасную репутацию и был в милости у короля. Ей не хотелось признаваться, что он вызывает у нее отвращение.

Мирриме хотелось скакать дальше. Королева не могла не заметить ее нетерпения.

— Габорн в письме просит меня остаться здесь, — тихо призналась Иом. — Он считает, что ехать дальше небезопасно. Над Каррисом, по его словам, «нависла гибель», и Земля по-прежнему велит ему одновременно ударить и бежать. Он в растерянности. Я не могла не предупредить вас.

— Наверное, он прав, — сказала Миррима. Ей показалось, что Иом не знает, на что решиться. — Миледи, если вы хотите остаться, я вас пойму… Но я еду в Каррис не воевать. Я хочу отправиться с мужем в Инкарру. И я должна ехать дальше.

— Это задело и вас, — устало произнесла Иом. — Боюсь, вы меня никогда не простите.

— Простить вас, миледи? — удивленно переспросила Миррима.

— Ведь это я вынесла приговор вашему мужу — совершить Акт Покаяния, — сказала Иом. — Знай я, что тем самым приговариваю и вас, я бы этого не сделала. Наверно, стоило отложить поход… Мое решение было слишком суровым.

— Нет, — возразила Миррима, — оно было благородным. Вы дали ему возможность заслужить прощение, а в Мистаррии, как я слышала, считают, что прощение не следует давать — его надо заслужить. И боюсь, мой муж сам себя не простит, пока не заслужит этого.

— Надеюсь, заслужит — с вами рядом, — сказала Иом. — Вы по духу — воин. Удивительно, что никто этого раньше не заметил.

Миррима покачала головой, обрадовавшись возможности сменить тему. Воин — еще неделю назад она даже не представляла, что может им стать, хотя воля у нее всегда была сильная.

— Говорят, что когда Эрден Геборен стал Королем Земли, он избрал своих воинов. И я точно знаю, что Габорн избрал меня при первой встрече на рынке в Баннисфере. Хотя никто из нас не знал, что он станет Королем Земли. Он посчитал меня бойкой девицей и сказал, что хочет видеть меня при своем дворе, но на самом деле он меня избрал. И знаете, что я подумала тогда?

— Что? — спросила Иом.

Миррима заколебалась, потому что никому еще не говорила этого и даже не вспоминала до настоящего момента.

— Когда я увидела его там, у палатки лудильщика, разодетого, как какой-нибудь щеголь из торговых принцев, я подумала, что за этого человека я пойду сражаться. И умру за него. Ни о ком раньше я так не думала. И мысль эта придала мне смелости взять его за руку — совершенно незнакомого человека.

Иом смутилась.

— Габорн рассказывал мне, как встретил вас и как вы взяли его за руку. Он принял вас просто за девушку из бедной семьи, которая ищет выгодного замужества и хочет его обольстить.

Так оно и было, но теперь Миррима понимала, что было не только это. И попыталась выразить странную мысль, пришедшую ей в голову.

— Может быть, то не Габорн избрал меня, то мы избрали друг друга. Вы сказали недавно, что невозможно находиться рядом с его созидающей силой и не хотеть ребенка. Я… мне кажется, в нем есть что-то большее. Меня теперь, например, всякий раз поражает красота земли — смотрю ли я на желтые маргаритки, на голубую тень от камня, или дышу запахами леса. Благодаря ему я словно проснулась и живу полнее, чем когда-либо раньше. И еще одно: благодаря ему мне хочется сражаться.