Извините, но я люблю злодея! - Зозо Кат

     — Прекрати немедленно! — воскликнул мальчик. — Эта твоя ложь…

     О? Ложь? Я и слова тебе не сказала, а ты заверяешь о том, что я лгунья? Или это на тебя действует так моя улыбка? Хех! Парнишка, да ты просто не сталкивался с японскими бизнесменами. Вот от кого реально трясёт. Что бы не происходило, о чём бы не велись переговоры, у них всегда одно и то же выражение лица — вежливая улыбка. Причём с этой улыбкой они могли как пойти к тебе на встречу и заключить контракт, так и послать куда подальше, выдвинув новые требования. Иногда я их за это ненавидела. Столько раз останавливала себя на мысли, что хочу взять кого-то из этих бизнесменов за волосы и ударить пару раз о стол…

     Однако они научили меня очень многому. За что я им благодарна. После подписания контрактов с японскими компаниями, мне казалось, что я вообще больше ничего не боюсь. Так что мелкий, не стоит так на меня смотреть. Не на ту напал.

     — Да как ты смеешь? — зарычал мальчишка. — Из-за тебя… я был опозорен! Опозорен перед родителями, перед их друзьями, перед… Прекрати так улыбаться, немедленно! Ты лгунья! То всё ложь! Ты хоть знаешь, кто я?! Да я!.. Да я тебя!..

     Ох, достал…

     — Ну и? — равнодушным тоном спросила у мелкого. — И чё ты мне сделаешь?

     — Хах! — вырвалось у него от переизбытка возмущения, что я всё же сняла с лица маску и вела себя так своенравно. У него похоже это никак не вписывалось в общую картину.

     Уильям де ла Марш… Что-то припоминаю. Семья маркизов вообще-то не была бедна на детей. У них было три ребёнка, причём Уильям самый младший. Две старшие дочери уже давно вышли замуж и покинули отцовский дом, но при этом всё время Уильяма воспитывали как некое сокровище семьи маркизов.

     С него сдували пылинки и исполняли все его капризы. Как родители, слуги и горничные, так и родные сёстры, которые буквально обожали своего младшего братика.

     Вот только со временем они уехали, у них появились свои заботы, семьи, проблемы и об брате пришлось вспоминать всё реже. Но это не значит, что влияние любви всех окружающих не воздействовало на парнишку. Он вырос эгоистом и тем самым представителем данного мира, который считает, что ему всё можно, ведь он красивый. И только перед таким же красивым, как и он, или даже больше, Уильям становился добрым, нежным и надёжным. А вот Дурнушка не входила в это число.

     И всё же именно я дала этому парню по носу. И именно его родители, которые не смели ранее и голос на ребёнка повысить, заставили того извиниться.

     Уильяма трясло от ярости и желания мщения. Было видно, он считает себя правым, в то время как я теперь в его глазах главный злодей и только он знает правду. Но вот теперь, когда я прямым текстом даю понять, что мне ничего не будет, так как взрослые верят мне, а не ему, малец находится на грани.

     И тут его здравый рассудок пошатнулся объятый нахлынувшей злостью.

     — А-а-а! — гневно закричал мелкий ринувшись на меня, чтобы ударить. Даже кулак занёс над головой. Вот только… он хотя бы осознаёт тот факт, что у нас реально слишком большая разница в весе? Похоже мозги отключились.

     Однако до того, как мальчик добежал до меня, я услышала то, что тревожит именно меня:

     — Сестрёнка? Это ты?

     Далее всё произошло на уровне инстинктов, которые все в один голос кричали: «Прячься!» В принципе… именно это я и сделала. И не одна. Прихватила с собой этого мелкого дьявола.

     Чёрт… сама не понимаю, как так вышло. Однако вот, мы теперь лежим на полу за столом, и прикрывала нас та самая дорогущая бордовая скатерть. Преклонили, называется, колено перед святыней. М-да…

     Как бы то ни было, в начале, я просто не хотела, чтобы нас видели, но Уильям оказался ещё тем бесом. Он стал ругаться, кричать и говорить совершенно не подходящие вещи для тринадцатилетнего мальчика.

     — Отпусти меня, жирная свинья! Я расскажу родителям, и они убьют тебя! Я сам тебя убью! Отпусти!

     Не выдержав, закрыла ему рот ладонью, но этот применил в бой другие свои части тела. Мотал руками из стороны в сторону, нанося удары мне по плечу, спине, голове и лицу. А ногами словно намеренно целился и бил пятками ботинка по бедрам, голени и ступням.

     Больно, чёрт возьми!

     Я не святая и не наивная Дурнушка, поэтому не стала медлить. Одной рукой продолжала сжимать рот мальчишки, а второй задрала его руки над головой и скрепила вместе, сжав запястья. Ногу же положила на туловище мальца, прижав к полу, чтобы лишний раз не рыпался. Тот уже даже стонать начал, осознавая, что я могу осуществить то, что обещала и раздавить ему все рёбра.

     — Да уймись ты! — шикнула на сопляка. — Веди себя тихо, после чего отпущу.

     Похоже это подействовало. Замолчал и не шевелился, только шумно дышал носом и не прекращал смотреть на меня своими жгучими глазами. Но плевать. Я пока старалась прислонить голову к полу как можно ниже, чтобы заглянуть под бордовую скатерть и отследить прошла ли мимо Аннабель или всё ещё тут?

     Девушка, как ни странно, действительно была около входа в помещение, но осмотрев пустоту и позвав меня ещё пару раз, в итоге пришла к решению, тут никого и продолжила идти дальше. Только когда ещё шаги затихли, я с облегчением выдохнула, понимая, что можно расслабиться.

     Наверное…

     Опустила взгляд, уже готовая постепенно отпустить Уильяма и вообще уйти, как заметила, что мальчишка-то… красный словно рак. Я в какой-то момент даже подумала, что пережала ему все дыхательные пути и он такой красный от того, что просто не дышит, но нет. Светло-голубые глаза мальчишки смотрели немного вниз. И до меня не сразу дошло куда.

     А теперь оценим положение. Взрослая баба прижала тринадцатилетнего пацана к полу, закинула на него ногу, сковала руки, заткнула рот, и чтобы туловищем не дёргался, частично прижала своей грудью. Вот именно туда паренёк и смотрел.

     Я так и слышу, как какая-нибудь баба писклявым и истеричным голосом орёт: «Полиция!!!» Хотя думаю, что сам Уильям в шоке и ужасе. Не пушинка, всё же…

     Резко разжала руки, рот и слезла с мальца, увеличивая расстояние между нами. Думала, сейчас начнётся… Крики, вопли, оскорбления, угрозы и так далее. Но всё вышло совсем не так.

     Какое-то время мальчишка молчал и даже не шевелился. Я даже испугалась, что что-то там у него внутри реально пережала и сломала мальца. Даже «хрум» не услышала. Всё, в полку инвалидов пополнение. И теперь точно от проблем не избавлюсь. Однако Уильям принял сидячее положение, при этом продолжая молчать и… краснеть.

     Причём уже реально опасно краснеть. Ткни его иголочкой, так оттуда струя крови хлынет.

     — Эй? — бросила я, немного хмурясь. — Ты… в норме?

     Не в моём, конечно, положении спрашивать об этом, но будем честны, хоть я и хотела ещё совсем недавно размазать этот мелкого гада по стенке, всё же относительно добрый человек и детишек не бью. Пугаю? Да. Довожу до истерики? Бывает. Но не бью.