Сын мага: заговор во дворце - Константин Мартов

Сказав это он сделал два шага в сторону, освобождая проход. Через дверь попарно начали входить люди.

Князь пару раз моргнул, пытаясь отогнать наваждение. После ущипнул себя и только после этого уверился, что все происходит с ним наяву. А удивляться было чему.

Гости словно сошли с картинок древних летописей, описывающих заключение великого договора между Рарогом и теми, кто его призвал. Длинные плащи из звериных шкур. Вовсе не грубые, и уж точно не сшитые жилами. Нет, то были роскошные одеяния, достойные великих князей, просто резко отличающиеся от одежд, какие носили жители Александровской Слободы. У некоторых на лицах были маски, увенчанные ветвистыми оленьими рогами. Как мужчины, так и женщины носили украшения, но не из золота или серебра — только жемчуг, рог и янтарь. Они ступали мягко, практически беззвучно, князь поднёс лорнет к глазам и увидел, что на ногах у них обуты сапожки из кожи, лишённые твёрдых подошв.

Павел обернулся к Стиславу, но тот упредил готовящийся, как ему показалось, сорваться с губ князя вопрос:

— Они именно те, кем кажутся. Древние тёмные, не принявшие условий Рарога и отпущенные им с миром. Они всё это время тихо жили в глуши. И нет, они не сидели сычами в лесах и болотах много веков, они вполне себе служили Императору, отправляли своих детей учиться в лицеи и даже университеты. Просто хранили свои традиции, не выпячивая их, к тому же…

— Я не это хотел спросить, — оборвал его словоизлияния князь, — княжны Вороновой среди них нет? Где она?

Едва заметная улыбка скользнула по лицу Стислава и тут же улетучилась, стоило Павлу нахмуриться.

— Высокородной госпожи Вороновой здесь пока нет. Она занята решением очень важных вопросов и потому не смогла выделить время для посещения нашей встречи.

Тёмные шли по кругу, приветствуя всех присутствующих по очереди, шествие возглавлял человек в богато украшенной маске с развесистыми оленьими рогами. Он завершил обход как раз под балконом, где сидел Павел. Здесь он сбросил шубу медвежьего меха на руки подоспевшему лакею. Снял шапку, оказавшись во вполне официальном костюме, хоть сейчас на светский раут. Он слегка поклонился князю и пошёл к Домидову. Они обнялись и принялись что — то бурно обсуждать.

— Я хотел бы сойти вниз, — сказал князь.

— Воля ваша, Павел Петрович. Вы вольны делать всё что хотите. Это, кстати, одно из основных правил нашего клуба, — ответит Стислав.

Князь спустился по лестнице и направился к Домидову, твёрдо намереваясь выяснить, что тут вообще происходит.

Феофан широко улыбался, беседуя со стариком из тёмных и его женой — седовласой осанистой женщиной, явно в юности бывшей сногсшибательной красавицей. И, к своему стыду, князь вынужден был признаться самому себе, что способность нравиться мужчинам она утратила далеко не полностью.

— Клин Власич, хочу представить вам Павла Петровича Плечеева, — пробасил Домидов. Старик благожелательно посмотрел на князя, протянул для приветствия руку. Князь ответил на рукопожатие.

— Позвольте представить, — произнёс старик таким тоном, каким, должно быть говорил личный камергер Его Величества, — моя супруга, Берёза.

Князь не подал вида, что удивлён странным именем. Прикоснулся кончиком носа к протянутой руке, и был удостоен одобрительной улыбки. Хоть эти двое и не встречались ему ранее при дворе, но на диких лесовиков они вовсе не были похожи.

— К моему сожалению, мы не встречались раньше. Хотя я был уверен, что хотя бы единожды, но встречался со всеми главами благородных семей. Отец настаивал на этом.

— Знакомство с нами он, вероятно, приберегал на десерт. И вот, он, собственно, — добродушно сказал старик. Его жена мило улыбнулась.

— Я взял на себя смелость сделать это, раз князь Плечеев захворал, — сказал Домидов.

— А вы, насколько мне известно, граф, приходитесь князю кем — то вроде старшего брата? — заинтересованно спросила женщина.

— Это осталось в юности. Когда князю было десять лет, а мне — двадцать, разница в возрасте казалась огромной и я мог с высоты собственного опыта поучать юного князя. Теперь он взрослый, без пяти минут глава семьи, так что может судить обо всём сам и свободно высказывать личное мнение. К которому нам волей — неволей придётся прислушаться.

Окружающие заулыбались, Павлу показалось что не вполне добродушно, скорее — снисходительно.

— Что ж, предлагаю для начала перекусить и возможно даже выпить. На голодный желудок о делах говорить не стоит, — предложила Берёза.

Домидов с энтузиазмом согласился и все направились к высоким столикам с едой, установленным у дальней стены, возле горящего очага. Князь немного отстал от старика и домидова. Поравнялся с женщиной и как бы невзначай спросил:

— Я к сожалению не расслышал вашего титула, когда граф представлял нас.

— А он его и не назвал, — безмятежно отозвалась женщина, с немного пугающим интересом поглядывая на князя.

— Каков невежа!

— Что вы, он очень хорошо воспитан. У нас ведь титула нет. Когда мои предки правили этими землями, о князьях, а уж тем более графах, баронах и прочих чужестранных придумках никто и не слыхивал. Достаточно было произнести наше родовое имя и все понимали о ком идёт речь. Люди в наших родовых землях до сих пор так делают.

— Так как же мне к вам обращаться?

— Так и обращайтесь — Берёза.

Князь не нашелся что ответить. Хорошо что к тому времени они подошли к столикам с едой и он смог прервать грозившую стать неловкой паузу, предложив Берёзе отведать креветок на шпажках. Та милостиво согласилась принять угощение. Феофан и старик Берёза были поглощены разговором, состоявшем из понятных только им шуток, многозначительных междометий и непонятных Павлу терминов. Он решил дать им пообщаться, а сам развлечь Берёзу светской беседой.

— Я полагал, что древнее дворянство давным — давно интегрировано в имперскую систему.

— Как много иностранных слов, пожалейте тёмную провинциалку! — скаламбурила Берёза и князь услужливо рассмеялся. Он думал как бы вернуться к вопросу не нарушив правил хорошего тона, но она ответила сама:

— Когда на наши болотистые равнины пожаловал Рарог сотоварищи, многие природные бояре… кстати, никогда больше не называйте нас дворянами, князь, прошу вас и предупреждаю. Так вот. Когда заморские гости пожаловали, многие бояре перешли на их сторону. Да собственно, сторон и не было, поскольку не было конфликта. В те времена все сочли Рарога очередным заезжим искателем приключений. Местные-то тоже не из земли уродились, а пришли сюда, просто раньше других. Рарог был неглуп, и не вмешивался во внутренние дела родовых вотчин, особенно тех, что проживали далеко. Платят