Королевская кровь-13. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова

торс назад и немного переваливаться. Семейные покои до того, как мы помирились с Люком, были исключительно моими, и я тут все устроила на свой женский лад. Включая огромное зеркало в углу на стойке.

— Зачем? — отозвался Люк с любопытством, разворачиваясь от окна. На его плечах таяли снежинки.

— Твои тетушки-змеи снова приходили, — я задержалась у двери. — Знаешь, какова бы ни была причина их интереса к будущим Дармонширам, я не готова заниматься их производством на публике.

И под его короткий смешок я закрыла дверь.

Когда я вышла, оказалось, что с прикроватного столика ночью пропала держава Инлия.

— Это обнадеживает, да? — заметила я, поглядывая на слегка расстроенного Люка. — Может, они пошептались с змеицами на державе, которые попробовали твою кровь, и решили, что не подходит?

— Будем надеяться, — ответил муж, но в светло-голубых глазах его плескалось разочарование. — Но могли бы и попозже забрать. Я хотел покрутить ее при дневном свете, порассматривать, понять, какие еще функции в ней зашиты.

Я хмыкнула. В принципе, к тому, что в нем до старости будет иногда проглядывать азартный мальчишка, я была готова.

— А представь, какие еще сокровища лежат в хранилищах Инландеров, — вкрадчиво предложила я, подходя ближе, и по тому, как вспыхнули его глаза, как коснулся он губы языком, поняла, что провокация удалась даже чересчур. — Вот коронуешься и наиграешься.

— Ты точно на той стороне? — пробормотал он иронично, и чтобы доказать, что на той, я поцеловала и куснула его в плечо. Кто бы мог подумать, что спасение от конца света так настраивает на игривый лад.

Я слегка нервничала — сегодня Алина должна была вернуться во дворец, и я ждала от Василины весточки. Мне так хотелось увидеть младшую, что я, одеваясь, то и дело прислушивалась — не раздастся ли из камина в гостиной треск огня, который всегда сопровождал появление огненных вестников. Но нет, когда я вышла из спальни, пламя мирно облизывало дрова, которые, видимо, только что подкинул Люк, ожидавший меня.

От него приятно пахло табаком — видимо, выходил на балкон покурить. Я скучала по сигаретам, но увы, они, как и обучение на хирурга, маячили теперь откуда-то из будущего.

— Я после завтрака свяжусь с Майки, узнаю, что происходит сейчас в Виндерсе, а затем слетаю с Тамми к Майлзу, — сказал мой муж немного виновато, когда мы спускались на третий этаж. — Нужно понимать состояние войск и их нужды, возможно, ему потребуется разведка. К вечеру должен вернуться.

— Не может быть. А я-то думала, что ты теперь безвылазно будешь сидеть рядом со мной, — проговорила я сурово. — Держать меня за руку, спрашивать о самочувствии, гладить живот…

Он хмыкнул.

— Я тебе смертельно надоем уже через пару часов такого сидения.

— Вот именно, — подтвердила я. — Да и я уже привыкла к тому, что ты то есть, то тебя нет. Это вносит в жизнь разнообразие.

Ирвинс ждал нас на третьем этаже у дверей малой столовой, величественный и строгий. В руках он держал поднос с письмами.

— Милорд, миледи, — он поклонился. — Телепорт-почта тоже заработала. Я посмел побеспокоить вас до завтрака, посчитал, что для вас это важно, — и он протянул Люку пахнущий жасмином конверт из золотой бумаги с изображением двух вставших на дыбы тигров.

— Благодарю, Ирвинс, — отозвался муж, вскрывая конверт и доставая тонкую рисовую бумагу с изящными йеллоувиньскими иероглифами и ниже — текстом на инляндском. Впрочем, инляндский был лишь данью вежливости — Люк, как и все аристократы, учил шесть основных языков Туры.

— «Цэй Ши, наследник йеллоувиньского престола, смиренно ожидает коронацию, что с благословения великого первопредка, источника и сути гармонии, случится в день цветущих абрикосов десятого мая в полдень и приглашает вас с супругой разделить с ним радость церемонии», — прочитал он.

— Позвольте сказать, милорд, что письмо в таком же конверте пришло и герцогу Таммингтону, — доложил дворецкий.

— Спасибо, Ирвинс, — повторил Люк мрачно, и дворецкий понятливо удалился в сторону лестницы.

— Похоже, они тоже не знают, на кого из вас ставить, — сказала я, с наслаждением принюхиваясь к конверту. Он пах так, что мне захотелось попробовать его на зуб. — А, кстати. — Люк замер, положив руку на ручку двери, и повернулся ко мне. — Ты же помнишь, что на коронации в Иоаннесбурге корона выбрала не Ани, а Василину? Как ты думаешь, почему?

— Еще бы не помнить, — отозвался он с иронией. — Ты хочешь сказать, что мне срочно нужно женить Таммингтона и обеспечивать его жене беременность от него?

— Беременность двойней, — напомнила я. — А вернее — тройней. — И не выдержала — рассмеялась, таким задумчиво-сосредоточенным стал взгляд этого интригана.

Письмо от Василины пришло около половины десятого, когда Люк уже улетел, тоже по телепорт-почте — и правда, смысла резать себя, чтобы подкормить огнедухов-почтальонов, уже не было.

«Марина, Зигфрид восстановился, проверяет стабильность Зеркал, предварительно Алина будет во дворце в 12.30 по Иоаннесбургу, — писала она. — Буду счастлива всех вас видеть».

* * *

Тафия

В наполненом жизнью, покрытом снегом как вуалью дворце Четери все прислушивались — не раздастся ли звучный и веселый голос Владыки, не проснулся ли он уже? Но Четери спал.

— Значит, так надо, — ответил Нории на немой вопрос Ангелины, когда они с утра зашли навестить Мастера. — Так бывает, когда человек очень устал.

— Но он проснется? — тихо спросила Светлана. Она словно светилась изнутри, и Ангелина не могла ей налюбоваться. И Нории смотрел так благосклонно и нежно, как могла бы смотреть на молодую мать сама богиня-Вода.

Крошечный мальчишка, сияющий стихией равновесия, опять сладко спал в резной кроватке, и вокруг него вились несколько анодари. Присматривали. Да и в целом Света не оставалась одна — в помощниках помимо родных, были малиты дворца, всегда рядом был виталист-Лери, массажистка Люй Кан, а ее сестра-педиатр готова была явиться по первому зову.

— Конечно, — ответил ей Нории. — Это же Четери, Светлана. Он всегда побеждает.

* * *

Мартин очнулся ночью — Вики, прикорнувшая рядом с ним на широкой софе в гостевой спальне, почувствовала, как он шевелится и тут же открыла глаза. Март лежал рядом, оперевшись на локоть, глядя на нее темными глазами, старенький и седовласый, в длинной местной рубахе, в которую его переодели. И улыбался.

На его лице играли блики от жаровни с огнедухом, которую поставили для согрева.

— Дашь мне воды? — попросил он сипло. — Я боялся тянуться, чтобы не разбудить тебя, а пить хочу ужасно.

Она дрожащими руками налила ему в глиняную чашку воды из кувшина, что стоял прямо за ее спиной на прикроватном столике,