Кудеяр. Аленький цветочек - Феликс Разумовский

– В Кремль меня вызвали, к Самому… – Закончивинформативную часть, Владимир Зенонович несколько отошёл, принялся делитьсявпечатлениями. – Сказали, что прощение нужно заслужить, а ошибки, еслипонадобится, смыть кровью. Ещё сказали, что на меня надеются. – Он сделалпаузу и по-отечески взглянул на Скудина и Кольцова. – А я, ребята, надеюсьна вас. Всю дорогу, пока летел, думал – лучше вас мне ведь не найти. Вы ужпостарайтесь, дорогие мои. Разгребите дерьмо, а я чем могу помогу… Мы теперьодной веревочкой связаны, Москва ведь, если что… все ошибки будет нашей с вамикровью смывать. Так что по местам, гвардейцы. Да, вот ещё что… – Онвыдержал довольно-таки театральную паузу, закурил и, глянув на Ивана, усмехнулся:– Самое-то интересное чуть не забыл. Комиссию ихнюю возглавляет какой-тополковник Браун… Полковник! Так что ты, Кудеяр, стало быть, давай срочнопришпиливай третью звезду. Приказ подгоним. Пусть знают, сволочи: наши таких,как они, на завтрак едят!..

Когда новоиспечённый полковник Скудин садился в машину,ожила его сотовая трубка. Это пришёл первый отклик на его рукописное объявлениео крысятах. Звонили из медицинского центра. Всё Валькино потомство сулилисьзабрать оптом.

– Вам конкретно зачем? – спросил Иван строго. Онне понаслышке знал, для каких опытов порою используют лабораторных животных, исобирался, насколько это было возможно, держать процесс под контролем.

Из трубки ответили, что у них занимались исследованиемработоспособности организма в условиях разных климатических зон. Газообмен,потоотделение и всё такое прочее. Никакой вивисекции, никаких «острых»[193] опытов по проверке новой косметики. Зато была актуальнанаследственность – для чего и потребовался весь выводок целиком. Желательно бывместе с мамашей…

– Нет, мамашу не отдам, – упёрся Иван. – Амелюзгу забирайте. Вам их куда привезти? Сами подъедете?..

Хорошо. Записывайте адрес…

Над городом, хмурым после сумрачной ночи, яркими краскамиразгорался поздний осенний рассвет.