Роза Иллиана - Ричард Швартц

с грифоном при этом ничего не случится, — добавила она. — Королеве это совсем не понравится. Скажи, а что насчёт того парня? — спросила она, указывая на пирата, который стоял рядом с повозкой и осматривался вокруг округлившимися глазами.

— Это пират. Кровавый Маркус, как он себя называет. Прикажи арестовать его.

— Но, майор Меча, вы не можете так поступить! — в ужасе закричал пират, когда к нему подошли два крупных солдата. — Я спас вас!

— А также предали, — мрачно ответил Бликс. — Вы сами сказали, что окажетесь на виселице. Если ваш талант работает так, как вы утверждали, то вы знаете, что произойдет, если вы не подчинитесь!

— Проклятье! — выругался пират и вырвался из хватки солдат. — Я пойду сам, — огрызнулся он и указал на дерево, стоящее в некотором отдалении. — Вы же собирались привязать меня там, верно?

Оба солдата переглянулись, и Бликс вздохнул.

— Привяжите его покрепче, — посоветовал он капралу. — У него тоже есть талант к побегу!

Он понаблюдал, как пират с явным негодованием шагает к дереву, а затем отправился в свою палатку, где его ждали новая одежда и доспехи. Зиглинда и Анлинн уже переоделись, а старая Энка сидела на его любимом стуле и пила чай.

— Почему у ваших доспехов нет сапог? — спросила она, с любопытством глядя на него поверх своей чашки.

— Потому что существует не так много людей с такими большими ногами, — усмехнулась Гренски с порога.

— А Аврон от своих сапог не откажется, я уже спрашивала его о них. Тебе не следовало терять свои доспехи… но, признаюсь, мне интересно, как ты это объяснишь!

— Босоногий легионер, — ухмыльнулась Зиглинда, взвешивая в руке меч, прежде чем предложить его Анлинн. Та лишь покачала головой.

— Мне он не понадобится, — тихо сказала она и опустила взгляд на свои руки, после чего почти печально посмотрела на Бликса. Ему хотелось спросить, чем вызван этот взгляд, но Зиглинда уже продолжила.

— Расскажите, в чем заключается план. Девушка-бард отказалась от кожаных доспехов, которые приготовила Гренски, и теперь рылась в груде доспехов. В руках она уже держала нагрудник. «Возможно, он даже подойдет», — с удивлением подумал Бликс. — Я хочу знать, чем я могу помочь.

— Вам лучше не надевать латные доспехи, — сказала Гренски. — Чтобы сражаться в них, нужна практика.

— За меня в них тренировался кое-кто другой, — ответила девушка-бард, доставая из кучи кусок наплечного доспеха, чтобы бегло осмотреть его и положить обратно. — Так что просто скажите мне, где я могу быть полезной.

— А что по-вашему вы умеете? — осторожно спросил Бликс.

— Я знаю Знамя Легиона, — просто ответила она. — Поставьте меня так, чтобы все меня видели и слышали, и мы станем легендой.

— Ах, — сказал старая Энка и отпила немного чая. — Тебе еще предстоит узнать, что лучше, чтобы легендами становились другие.

— Ради всего святого, что такое Знамя Легиона? — спросила Гренски чуть позже, когда палатка снова оказалась в их распоряжении. Перспектива горячего ужина все-таки выманила трех непохожих друг на друга женщин из палатки Бликса. Он вкратце рассказал Гренски о том, что произошло с ним и остальными, но теперь она шла по другому следу. — Судя по твоему лицу, ты знаешь, о чем она говорила.

— Старый боевой гимн, — пояснил Бликс и открыл свой тяжелый дорожный сундук. С облегчением он достал оттуда два тяжелых кожаных сапога; он почти забыл, что они у него есть, но искал он кое-что другое. Он нашел на дне длинный ящик из полированного кедра и вытащил его, чтобы поставить на кровать. — Мы теперь во Втором легионе, — напомнил он ей. — Ты об этом забыла?

— Вряд ли, — фыркнула Гренски. — За эту ночь я сказала об этом каждому по крайней мере три раза. Мы не отступим. Наши друзья в городе заплатят за свою победу кровью.

— Дело не в том, чтобы не отступать, — задумчиво произнес майор Меча, почти нежно поглаживая полированное дерево ящика. — А в том, что второй легион побеждал в каждом сражении.

— Тогда было бы здорово, если бы мы были легионом, а не какой-то ротой, — мрачно сказала Гренски. — Тогда бы мы победили!

— В балладе, которую она упомянула, Саня, говорится о том, что знамя не опустится, — сказал он, открывая ящик. — Где бы ни развевался флаг легиона, он останется победителем.

Он с благоговением развернул флаг, лежавший в ящике.

Шириной в рост человека и длиной в полтора, оно покрывало всю кровать. Оно было красным, как кровь, с золотым имперским драконом в левом углу. Края были украшены гербами и символами, каждый из которых символизировал победоносную битву. Черный, фыркающий бык, казалось, вот-вот выпрыгнет из ткани — настолько живым он казался, а между его широкими рогами сияла имперская цифра II.

Под серебряными копытами золотыми буквами были вытканы слова: За Аскир, императора, честь и наш долг.

Там где стоим, будем стоять стойко.

— Это знамя легиона, — благоговейно произнес Бликс, нежно поглаживая руками прочную ткань, все еще тяжелую, гладкую без каких-либо изъянов после стольких лет. — Мне его дала штаб-полковник Хелис. Сэра Зиглинда имела в виду легенду о том, что если она будет петь этот старый гимн, держа в руках флаг, то никто не сможет выстоять против нас.

— Каждый вражеский солдат захочет убить ее, — мрачно сказала Гренски. — Самая густая перепалка всегда у флага!

— Тогда мы должны поставить сэру там, где она принесет нам наибольшую пользу, — решительно сказал Бликс. — Она должна заманить врага туда, где мы хотим его видеть.

Гренски тяжело кивнула.

— Только она этого не переживет. — Она посмотрела на флаг и вздохнула. — Хоть я родом и из Алдана, но я не верю в подобное. В богов — да, как и в магию Сов. Но эта легенда не более чем суеверие. Но я приму все, что сможет нам помочь. Независимо от того, будет она держать флаг или нет, все, кто останется в лагере, сегодня вечером выстроятся в очередь к Сольтару. — Она посмотрела на него и выгнула бровь. — Или ты в самом деле веришь, что мы можем победить?

— Нет, — сиплым голосом ответил Бликс. — Но наша задача — защитить королеву. Я представлял себе это по-другому, как отвлекающий маневр, когда враг поймет, что поток миров теперь течет иначе, и чтобы дать королеве время сбежать из волчьего храма. — Он пожал плечами. — В то время я думал, что это хорошая идея. При соотношении один против пятерых… у меня еще была надежда. Но теперь она застряла в этом храме, и этот манёвр, возможно, не принесёт ей никакой пользы.

— Мы ещё можем отказаться от позиции, — неохотно сказала Гренски. — Возможно, будет