Поле брани - Дейв Дункан

Если бы она заранее обдумала этот дерзкий вызов, то запаслась бы отличной едой, которой вдоволь на базаре, но она поступила как ребенок, подчиняясь первому порыву. Теперь ей, кажется, предоставили возможность в одиночестве переживать свои ребяческие обиды.

Ей нужно продержаться еще по крайней мере две ночи, пока не минует полнолуние, а потом она сможет выйти и отправиться на поиски пищи.

Волшебство по-прежнему действовало в доме Тхайлы: по ее приказанию из крана текла горячая вода, зажигались светильники и печка давала тепло. А вот кастрюли, к сожалению, были самыми обычными, и она не могла налить из них супа, сначала не положив туда овощи. Ее шкаф был до отказа набит роскошной одеждой, о какой она могла только мечтать до того, как неделю назад попала в Колледж; но кладовая была пуста.

Ей ни к чему богатство и комфорт. Она хочет быть с Лиибом, каким бы он ни оказался. Однако подойди он сейчас к двери, она бы не узнала его.

Но никто не подходил к ее двери. Никто не бранился, не грозил, не упрекал – и это слегка раздражало. Если судьба Тхайлы никого не интересует, зачем ее притащили сюда? Целый день и всю ночь она не говорила ни с кем, кроме этого апатичного Миста, а он был всего лишь таким же воспитанником, как и она сама. Знал он не больше ее, да и мало чем интересовался. У нее редкий Дар – Зрение. Такого нет больше ни у кого – так сказал Джайн. Там, в Доме Гаиба, с тех самых пор как она провела Вахту Смерти со старой Фейн и познала ее Слово Силы, Тхайлу не покидало смутное ощущение присутствия соседей за холмами. Как она теперь далеко от Дома Гаиба! Во время своей поездки в гости к сестре Шииле она ощущала присутствие в отдалении десятков незнакомцев. Здесь, в Колледже, она видела чувства только других воспитанников и некоторых стажеров. Все остальные были волшебниками и, конечно, умели скрывать свои эмоции, но внешний мир почему-то теперь тоже скрыт от нее. Пиксы ценят уединение, разве не так? На что же она сетует?

Около полуночи Тхайла увидела своим Зрением чувство тревоги и в тот же миг поняла, что это снова Мист идет к ней по магической Тропе. Она украдкой глянула в окно, чтобы убедиться, что он один и с ним нет какого-нибудь неуловимого Зрением волшебника. Вскоре она разглядела юношу между деревьями – он спешил и широко шагал по белой Тропе, укутавшись в темно-зеленый плащ с капюшоном. Тхайла впервые видела его в такой мрачной одежде, потому что обычно он носил только розовое или голубое. Мист был один.

Тхайла отошла от окна и вернулась в спальню, мимоходом взглянув на себя в большое зеркало. Она выглядела хрупкой и робкой, как птенец, выпавший из гнезда и от страха широко распахнувший желтые глаза.

Она слышала, как Мист топчется на террасе, и видела раздражение – верно, дождь затек ему за воротник, когда он снимал плащ. Затем, набравшись храбрости, Мист тихонько постучал в дверь. Скрестив на груди руки, она села на край кровати. Уходи!

Минуло несколько мгновений. Его тревога возросла. Он постучал еще раз, теперь громче.

– Тхайла! Это я, Мист. Мне нужно поговорить с тобой.

Она поняла, что он не уйдет. Мист довольно нахален и так уверен в своей привлекательности, что способен, пожалуй, открыть дверь и заглянуть внутрь, если она не ответит. Ее покоробила эта мысль.

Поколебавшись, Тхайла поднялась и снова прошла в переднюю.

– Уходи!

– Это Мист!

– Я знаю. И не хочу с тобой говорить.

– Но я должен поговорить с тобой. Меня послала госпожа Мирн. Пожалуйста, Тхайла!

Она чуть приоткрыла дверь и взглянула на него. Мист снял плащ. На нем был алый жилет и шафранового цвета брюки; казалось, он заполнил собой всю террасу. С нелепым беспокойством его масляные глазки остановились на ней. До абсурда любезный, Мист походил на гриб-дождевик – большой, мягкий и ни на что не годный. В нем трудно было найти хотя бы одну неприятную черту. Он выдавил улыбку, но Тхайла отлично видела его тревогу и взволнованность.

– Что велела передать наставница? – спросила она.

Мист сглотнул.

– Госпожа Мирн говорит, что ты, э-э-э… ведешь себя безрассудно. Говорит, что ты можешь прийти в столовую поесть и никто не помешает тебе снова вернуться в свой дом. – Он обнадеживающе улыбнулся ей. – Пойдем пообедаем со мной?

Вода серебряными струйками стекала с карниза крохотной террасы.

– Нет.

– Жареный окунь с бататом и…

– Нет!

– Тогда я принесу что-нибудь из еды сюда, и мы сможем… или ты сможешь…

– Нет! Уходи!

Он будто бы стал меньше ростом, и Тхайла увидела испуг. Ему придется передать ее отказ Мирн, а он панически боится наставницу.

– Тхайла! Я твой друг, правда? Скажи мне, в чем дело?

Лииб, вот в чем дело, но как она может это объяснить? Мист подумает, что она сошла с ума. Но если даже он и поверит ей, то никогда не поймет.

– Нет!

– Это из-за Теснины? Мы не ходили туда прошлой ночью, потому что шел дождь, но Мирн говорит, что сегодня Хранительница сделает небо ясным, а сейчас полнолуние – лучшей ночи не придумаешь. – Он с надеждой посмотрел на нее. – Это только ущелье в горах, Тхайла! Мы просто пройдем над ним на другую сторону. Пройдем все вместе: ты, я и остальные трое новичков. Если позволишь, я стану держать тебя за руку.

Подумать только, как замечательно! Она видела Теснину! Более отталкивающее место трудно себе представить. Даже Мирн приравнивала его чуть ли не к Страшному Суду, а значит, их ожидала вовсе не развлекательная прогулка по холмам при лунном свете.

– Нет, не из-за Теснины, – сказала она, подразумевая, что Теснина только повод, а не главная причина.

– Что же тогда? – спросил Мист с отчаянием. – Я беспокоюсь, Тхайла. Ведь я люблю тебя, ты же знаешь!

Она знала, что это не так. Он, может быть, думает, что любит, но любить и заниматься любовью значило для Миста одно и то же. Как он ошибается! Почувствовав, что Тхайла заколебалась, он перешел в нападение.

– Дорогая, ты не можешь бросать вызов всему Колледжу! И самой Хранительнице! Ты же знаешь наш катехизис: «Кому мы служим? Хранителю и Колледжу». Так что мне сказать госпоже Мирн?

– Скажи, что мне нужен Лииб! – вырвалось у нее в ярости.

Недоумение отразилось в масляных глазах.

– Кто?

– Лииб.

– Лииб? Именно это имя ты произнесла, когда я… Когда мы…

– Лииб – мой муж.

Мист от удивления приоткрыл рот. Затем его широкое мальчишеское лицо слегка порозовело, стало еще розовей, а потом совсем розовым.

– Ты никогда не говорила! – прошептал он. – Ты носишь короткие волосы. Ты не сказала мне…