Распутье Воронов - Анджей Сапковский

— Да в ней около трёхсот фунтов, — определил Руперт Мансфельд, маркграф Нижней Мархии. — На глаз.

— Это Птица Рух, — изрёк Актеон де Ла Миллерей, королевский герольдмейстер и секретарь Братства. — Легендарная Птица Рух, вне всякого сомнения.

— Легендарная, это точно, — глубоким басом отозвался Сириус Вайкинен, маркграф Озёрной Мархии. — Птица Рух — это мифическая птица. Таких птиц не существует!

— Существуют, существуют, — возразил Властибор из Поляны, посол королевства Редании. — На Островах Скеллиге они встречаются, очень редко — это правда, но встречаются. Но рухи выглядят иначе. А этот вроде страуса… Огромный страус?

— Никакой не страус, — не согласился Мансфельд. — Взгляните только на его клюв. Это, блин, урод какой-то.

— В самом деле, урод, — ехидно усмехнулся Ян Айхенхольц, главный королевский ловчий. — Осторожней, уважаемый Президент, и вы, Камрад Метцгеркоп! Не обман ли сие? Кводлибет, из разных звериных частей совокупно составлен?

— Возражаю, — возразил король, прежде чем возмущённый Эзра Метцгрекоп успел вскочить на ноги. — Возражаю, что будто сие есть обман и кводлибет. Но пусть изречёт своё слово наука! Крофт!

— Предполагаю, — предположил маститый Эвклид Крофт, ректор Академии Магии в Бан Арде, — что это одна из так называемых птиц ужаса. Возможно, мамутак, Aepyornis maximus. Но эти птицы вымерли…..

— Вымерли, и ладно, чёрт с ними, — воскликнул Мансфельд. — Главное, что один уцелел и позволил испечь себя. Выглядит аппетитно! И пахнет чудесно! А ну-ка, господа повара, разделайте этого пёрдниса!

— Но прежде чем птицу разделать, — решил король Миодраг, — уважаемый Камрад Метцгеркоп потешит нас историей. Узнаем же, каким образом оный aepyornis попал к нам на стол. Просим, Камрад Метцгеркоп!

Эзра Метцгеркоп хлебнул из кубка, откашлялся.

— Вы, верно, знаете, уважаемые Камрады, — начал он, — кто такие ведьмаки. Так вот, эдак за неделю до Солстиция некий ведьмак объявился в Западной Мархии в городе Берентроде. И стряслося…

Illustrissimus

Эстевану Трильо да Кунья

Praefectus vigilum

Ард Каррайг

Писано в городе Берентроде, дня 23 месяца июня anno 1229 p. R.

Illustrissime Господин Префект,

Получивши иннотесценцию относительно обвиняемого ведьмака, как того требовала важность дела, я им statim занялся. Как можно скорее и non neglexi выслал моих соглядатаев, чтобы за каждым шагом оного следили. Ибо долг мой — блюсти закон и порядок, и semper я к услугам вашим, господин Префект, и каждый приказ ваш statim исполню.

А что донесли соглядатаи, то если оно в самом деле так, то либо оный ведьмак хитрец особливый и, как vulpes, следы злодеяний своих хвостом заметать умеет, либо взаправду простак и вины за собой не имеет, но кто же в такое поверит. Тем не менее, осмелюсь заметить, что оный Ведьмак, NB Геральтом зовётся, околотку добра причинил немало, монстра-людоеда на болоте нашем истребивши. Порчу ни на кого не наводил, не воровал и не плутовал, девок не портил. В корчмах не пьянствовал и не дрался, хотя тутошние забияки его задирать пытались.

Специальный мой соглядатай с таким стараньем и рвением делу нашему служит, что даже ночами в конюшнях investigavit, дабы оного Геральта in flagrante застукать. Но не застукал. Так что следует признать выдумкой и ложью, будто бы у ведьмаков есть обычай с кобылами, козами и прочими скотами совокупляться.

Однако ж стараний своих не оставлю и продолжу оного ведьмака Геральта invigilare, пока он в Берентроде пребывает. А говорят, что сбирается он в Верхнюю Мархию, туда, где прокладывают Великую Дорогу. О чем Ваше Превосходительство уведомить не премину.

Iterum Вашего Превосходительства, господин Префект, смиреннейший и покорнейший слуга в преданности своей уверяет и желает всех благ et cetera, et cetera,

Дидье Хан, бургомистр.

Со стороны бойкой, скачущей по валунам речки доносились бабьи крики да стук портомойников. На берегу трудились около двадцати прачек. Одни яростно колотили портомойниками разложенную на мокрых камнях одёжу. Другие развешивали на кустах выстиранное белье. А ещё другие, разбившись на пары, складывали высохшее белье и убирали его в корзины.

Все до единой орали, перекрикивая друг друга. Вдобавок в прибрежных кустах резвились дети, надо полагать, потомство прачек. Дети тоже орали. Не умолкая.

Геральт толкнул лошадь пяткой, шагом двинулся к мельнице, строению, частично скрытому среди густых и уже чудесно зеленеющих ив. Он миновал компанию юнцов, сидевших на высоком берегу и ожидавших, пока кто-нибудь из прачек в смело подоткнутых юбках наклонится над стиркой и откроет приятную их взорам перспективу.

Геральту было стыдно перед самим собой, но он тоже глазел несколько минут.

Мельничное колесо крутилось, постукивая, вода пенилась, падая с лопастей, переливаясь через творило и водосток. На плотине стояло несколько телег, верно, привезли зерно или ждали помола.

Две телеги, запряжённые битюгами, также стояли возле мельничного лотка и пруда, широко раскинувшегося среди ив и ольхи. В самом пруду тоже что-то происходило. Геральт подъехал ближе.

Четверо мужиков в соломенных шляпах, забредя по пояс в воду, тыкали в дно пруда жердями. Жерди эти затем поднимались, ведьмак заметил, что к каждой паре жердей прилажен был сплетённый из лозины вентерь, или мерёжа. Мужики выбирали из вентерей добычу, складывали её в висящие на шеях мешки и продолжали багрить дно.

— Это они насчёт раков, — объяснил довольно богато одетый толстяк в лисьей шапке, заметив интерес Геральта. — Раков ловят, их тут пропасть, да какие большущие. Подите сюда, уважаемый, взгляните. Да ближе, ближе.

Любопытствуя, Геральт подошёл к телеге. На самом деле там уже стояло с десяток плетёных корзин, в которых, шурша крапивными листьями, лениво шевелились раки.

— Это для моего трактира, — пояснил толстяк в лисьей шапке. — Я, видите ли, ресторатор, моё заведение славится раками, в сезон, конечно. Такого ракового супа, как у меня, уважаемый, вы не получите нигде в мире. Не верите?

— Верю. На слово.

— Загляните в моё заведение, и я докажу, что слов на ветер не бросаю. Трактир «Под раком и улиткой» в Бан Феарге, принадлежащий к сети знаменитых ресторанов господина Метцгеркопа из Ард Каррайга. Отсюда, из Берентроде, до меня тридцать миль. Далековато, но нигде ближе столько раков не наловить. Приходите… Охти! Да вы, случайно, дорогой мой, не тот ли ведьмак, о котором столько говорят в городе?

— Это я, — подтвердил ведьмак. — И действительно, в общем-то, случайно.

— Хо-хо, — ресторатор подбоченился. — Такой молодой, а уж так прославился! Все только и твердят о том чудовище, истреблённом в болотах. Наконец-то там стало безопасно, а то ведь и торф перестали копать со страху, потому что монстр то и дело кого-нибудь заедал до смерти. Боялись его, как огня, и не диво, говорят, шибко был страшен, от одного виду помереть было можно. А вы с ним, уважаемый,