Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

поднял головы, когда Роуз оттолкнул его назад, в темноту.

— Ты, маленькая чертова личинка, — сказал Роуз.

Он подошел к шкафу, надел смокинг и начал расчесывать бороду. Мистер

Теггац приходил и уходил, слегка покачиваясь и кланяясь, неся то хлеб, то вазу с

фруктами, то тазик с ароматным песком, в который Оггоск выплевывала хорошо

пережеванный сапворт. Настроение Роуза омрачилось еще больше. Естественно, она принесет кошку.

Первым пришел Сандор Отт. Когда Теггац удалился, он подошел к капитану

6 ...белели под прахом, который меж ними

Даже до медных небес воздымали копытами кони (Гомер. Илиада. Песнь 5-я. Пер. Н. И. Гнедича).

246

-

247-

сзади и пробормотал:

— Вы приставили к Шаггату прекрасную охрану. Я сам не смог бы сделать

лучше.

— Авгронгам плевать, кто находится за дверью, — сказал Роуз. — Но больше

никто этого не знает.

— И Его Мерзость, несмотря на все эти разговоры о том, что он Бог, не

стремится разозлить этих зверей. Естественно, его сыновья напуганы до

полусмерти. Тем лучше держать их всех в тишине, а?

— Ничто не заставит этого сумасшедшего долго молчать, — сказал Роуз.

Отт улыбнулся:

— «Мой волк, мой красный железный волк!» Вы хоть представляете себе, что

это значит?

— Что он сумасшедший.

— Конечно, но и то, что у него отличная память. Оперативники Тайного

Кулака сообщили о некоем Красном Волке из Мзитрина. Люди его боялись и за

него боролись. Я бы очень хотел знать, почему Шаггат бредит им сейчас. — Отт

покачал головой. — В любом случае, Таша Исик выйдет замуж через десять дней.

И как только мы окажемся в пустом море, Шаггат сможет реветь, как ему

заблагорассудится.

— Как и я, — сказал Роуз. — Реветь, и даже больше, чем реветь. И Болуту

будет первым, кто это почувствует.

Отт поднял палец:

— Вы не должны убивать ветеринара, сэр. Он странный, но в то же время

лучший в империи, и он должен следить за здоровьем наших свиней, коров и кур.

Кто знает, как долго мы будем лакомиться их вкусным мясом? Прошло больше

столетия с тех пор, как кто-либо пересекал Правящее море. Но после свадьбы Таши

мы можем заковать его в цепи, если хотите.

Роуз хмыкнул:

— Он может спать там, где работает, среди животных. И есть с ними. Но что с

сокровищем, Отт? Что скажут ваши люди?

— Что они могут сказать? Конечно, никто не подозревает, где мы его прячем.

Не бойтесь, капитан: его не украдут, не присвоят и не сбросят в море. Все это

будет, когда Его Мерзость будет готов его использовать. Но этот день еще далек.

Начали прибывать другие гости. Юная Паку́ Лападолма, племянница

музыканта, притащила за собой Ташу Исик с кислым лицом. Болуту, изысканная

одежда и джентльменская улыбка. Тайн, единственный оставшийся представитель

Компании, держался как можно дальше от Отта и Роуза. Сирарис принесла

извинения за посла (опять головные боли, бедняжка).

Последней пришла Оггоск со своей кошкой на руках. Не успел стюард закрыть

за ними дверь, как Снирага сердито взвыла и, вывернувшись, исчезла под столом.

Паку́ рассмеялась, но Таша Исик нахмурилась и положила руку на свое ожерелье.

Ужин начался плохо: Паку́ прочитала отрывок из патриотических стихов своей

247

-

248-

двоюродной бабушки («В Арквале мы счастливые пчелы / но, пожалуйста, не

забывайте о наших жалах!»), а Таша выбрала этот момент, чтобы подавиться

супом. Затем Тайн заставил всех встать, чтобы поднять тост за Великую Леди, находившуюся в Этерхорде, Болуту почувствовал себя обязанным рассказать о

доброте леди Лападолмы к одной бездомной собаке, и Паку́ заявила, что ее

двоюродная бабушка дала ей «все, абсолютно все, что делает меня такой, какая я

сегодня есть», на что Таша приподнял бровь, словно говоря: И что бы это могло

быть?

— Три дня до Ормаэла! — продолжила Паку́. — Новейшая территория

Арквала! Как вы думаете, что с ней сделали пять лет в Империи? Насколько я

понимаю, ее стена была восстановлена, центр города приведен в порядок, сброд

изгнан и настоящие семьи арквали поселились в лучших домах. Давайте выпьем за

это!

Оггоск (которая так и не сдвинулась со стула) шумно плюнула в свой тазик.

— Этот сапворт на вкус как тина, — сказала она.

Стало еще хуже, когда Отт попытался вовлечь леди Ташу в разговор: разве она

к настоящему времени не узнала довольно много слов на мзитрини? Таша