Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

ффрафилиф! — повторил «пришелец» и, сорвав маску с головы, оказался всего навсего раскрасневшимся Силантием. — Фух, в ней и свариться можно, я говорю…

Но тут у него со спины показался еще один «инопланетянин» с каким-то блюдом в руках. Сняв респиратор, он обратился Амадеем — а тот улыбался во все свои тридцать два зуба.

— Мы справились!

И он поднял что-то лежавшее на блюдечке. Все посетители с работниками бара тут же слезли с мебели, заинтересованно поглядывая на принесенную вещицу. Первым к ней подошел Борис.

На подносе у Амадея лежала золотая песчинка.

Глава 15

Кто еще хочет стать моим слугой?

— Ваня! — кричала Марьяна, пытаясь выкопаться из-под кучи золота. Они с Пухом прыгали там сзади, словно посреди шторма. — Сделай что-нибудь!

И я сделал. Посмотрел на всю эту толпу своим Взглядом, и тряска немедленно прекратилась. Народ отпрянул, однако с крыши все еще слышались удары.

— Получи! Получи! Наш титул! Вор! Вор!

Выйдя из машины, я как можно строже посмотрел на этих двоих — они прыгали на крыше такси так самозабвенно, будто на батуте.

Через секунду они исчезли. Вместе с ними растворились и остальные. Еще спустя пару секунд улица опустела.

— Вот и славно… — буркнул я, и тут нечто красное пронеслось рядом. Но я был наготове — поймал шар уже на подлете. — Не так быстро!

Он попытался поспорить и заметался так яростно, что мне пришлось прижать его к земле.

— Теперь не сбежишь! Посмотрим, что ты за зверушка такая!

Изнутри послышался отчаянный вой, но меня было не разжалобить — схватив плачущий мяч под мышку, я направился к машине. От нее, в целом, кое-что осталось: колеса и кузов были на месте. Остальное было в крайне плачевном состоянии. Стас был в шоке.

— Не плачь, старина, — сказал я, пытаясь закрыть деформированную дверь. — Куплю тебе новую самоходную повозку. Благо, бумажки позволяют.

Стас грустно вздохнул и завел двигатель. Получилось у него это с третьего раза.

— Не в этом дело, Иван. Это не моя машина, а транспорт компании. Теперь меня уволят…

— За что⁈ — охнула Марьяна. — Ведь это сделала какая-то кучка охочих до титулов идиотов!

— Это да, — кивнул водитель, выезжая на дорогу. Машина дребезжала как дырявое корыто, в которое в общем-то и превратилась. — Но как доказать это начальству? Нет, моя песенка спета…

Вздохнув, я сунул ему еще одну пачку расписных бумажек. За труды и затраты.

— Покупай себе новую машину, Стас, и ступай ко мне на службу, — сказал я. — Обещаю платить, как и раньше. А то и больше, если будешь приезжать вовремя.

Он с удивлением посмотрел на меня, а потом обернулся на золото, коим было заполнено все заднее сиденье, а потом снова на меня. И вновь на золото, а потом снова на меня. На золото и на меня.

— На службу? К вам⁈

— Конечно. Но машину тебе придется сменить, а то…

— Я согласен! К черту такси!

Вот и славно. Сирены звучали все ближе, и мы поспешили уехать подальше. Зов от второй машины, тем временем, окончательно растворился. Жаль было терять этих негодяев, но ничего не поде…

Тут в окне нечто блеснуло, и к нам залетел Иван. В лапках у него была золотая монета.

Бросив ее мне в руку, он победно зажужжал под потолком.

— Я взял их! Ох, им не поздоровилось! Ух, кровищи-то было!

Увидев взбесившегося шмеля, Стас задрожал и едва не выпустил руль. Я же, пока он не вписал нас в столб, схватил Ивана в кулак.

— Кто? Говори нормально? Откуда у тебя золото⁈

— Как кто? Бандиты! Любители чужих миллионов!

— Бандиты⁈ Ты взял их?

— ДА! Я хорош! Им пришел кирдык!

Пока он хохотал и рассказывал, как мозги какого-то мужика брызгали в разные стороны, я удивленно хлопал глазами и рассматривал монету. А она и впрямь была измазана в крови.

Удивились и Стас с Марьяной.

— Ваня, ты с кем разговариваешь? Это же просто шмель…

Нет, это не просто шмель, а настоящий шмель-убийца.

— Веди…

* * *

— Серьезно… Это ты так справился⁈

Мы стояли у реки, а неподалеку в поручнях зияла здоровенная дыра. Рядом дежурила служба спасения, скорая помощь и, конечно же, полиция. Краном они пытались подцепить автомобиль, поплавком плавающий в бушующих водах, но течением его унесло все дальше. В салоне все было красным.

— Ну… — протянул шмель, приземлившись мне на голову. — Но они же остановились? И монета теперь у тебя!

Это да, монета была красивой. Однако остальное золото вынесло в реку, и теперь его можно поймать разве что сетью и то за десятки километров ниже по течению. Удружил, ничего не скажешь.

Бурча «слова благодарности», я направился в машину, которая ждала меня в переулке. Стас с Марьяной еще были немного в шоке от того, что последние десять минут нам пришлось ехать по дороге, которую нам указывал какой-то золотоносный шмель.

— Поехали, — сказал я, дернув с трудом закрывающуюся дверь. — Этот шмель облажался.

Когда мы задребезжали прочь от места аварии, зазвонил телефон — это был Силантий.

— Слушаю…

Веселый голос мага звучал у меня в ухе пять минут кряду. Из его сбивчивого рассказа я уловил только одно — машина Фауста работает, правда, ее эффективность пока оставляет желать лучшего.

— Но работает! Золото настоящее! Чистейшее! Вы бы его видели!

Не успел я порадоваться вместе с ним, как трубку перехватил Амадей. Его радость была еще более сильной:

— Повелитель! Мы справились! Теперь у нас будет тонны золотых! Вскоре мы будем купаться в них и швырять их в море!

Насчет моря он погорячился, но про золотые мыслил в правильном направлении. Следом телефон оказался в руках Бориса. Его настроение было куда менее восторженным.

— И чтобы духу этого психа не было в моем баре! И его адской машины тоже! Тьфу!

— Это же твой самогонный аппарат?..

— И черт с ним! Пусть забирает и уматывает! Хватит с меня «научных экспериментов»!

Я вздохнул. Еще и этого не хватало…

Но положение спас Силантий.

— Иван, у меня есть идея, где можно и дальше проводить наши «эксперименты», не смущая нюх Бориса Эдуардовича и прочих. Но для этого нам придется нанять грузовик. А еще, возможно, кран…

И он принялся рассказывать. Несмотря на издержки, его идея мне в целом пришла по душе.

* * *

В городе творился полный бардак — где-то выли сирены, по улицам носились полицейские машины, а люди пугливо жались к домам. И только в одном месте все было спокойно: на крышах, куда мы