Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

улице задолжал ей бутылочку лучшего питья. После чего пообещала попробовать принести напиток и вышла из гостиницы. Посетители, которым удалось подслушать её рассказ, начали обсуждать услышанное. Шушукались под действием хмеля, вина и прочих лекарств для беспокойного разума. Обнажали нелицеприятное естество, выбрасывали разного рода предположения. Одно из пьяных бормотаний содержало в себе опасение того, что Ивва проклята и, скорее всего, за ней прилетят «тёмные птицы»; хозяин которых, ведомый неизвестным жребием, мог придти за каждым и утащить в холодное забвение.

Удары дождя усиливались, а звук, проникая в уши, скрёбся прямо в разум и вокруг. Всеобщее внимание сосредоточилось на попытках найти этому объяснение. Самое популярное мнение винило во всём стаю крыс, та пробралась в «Вербу» и ищет путь в кладовую с запасами. На этом варианте происходящего и сошлись. Но никто даже не посмотрел на сидящего за столом Квазия. Тот внимательно прислушался — помотал головой влево-вправо, подчёркивая ошибочность догадки.

Нервные постукивания перестали доноситься из-под подошвы Рамдверта.

— Второй раунд…значит. Как же знакомо. Сама бездна Мундуса рассказывает свою шутку. Помню, как если бы всё было вчера. — сказал глава Воронов. — Гниль на языке, перед глазами пепел. Вижу его. Вот он результат наших действий. Всё начинается вновь. И повторится всё как встарь, — подняв длинную сумку чёрного цвета и закинув её за спину, подошёл к остальным.

— Что за… ощущаю себя ягнёнком, который смотрит на нож, приближающийся к горлу, — проронил мистер «сломанные часы», когда из его зрачков выбирался венец неименуемого кошмара.

— Воздух что ли раскалился? Нет… он плывёт. Какого хиракотерия? Будто дышу металлической стружкой. Свет дрожит? Я один это вижу? — кинул вопрос Грегор, слыша невнятный голос своего попутчика из башни путеводной звезды.

— Нет, не один. Мы вышли на финишную прямую. Я отказываюсь принимать такой исход. Нужно найти Вальдера, примем бой в смертовороте Саккумбиевой ночи.

— Какого хира…мы же собрали апперит. Без него же нет… в нужном количестве необходимой формы безумия. Разве не так? «Блюда» не готовы, тогда что будут пожирать?

— Нас всех оно будет пожирать, — тихонько проговорила Кана.

— Прошлое появление его рта произошло раньше времени. Пасть почувствовало угрозу из-за быстрого развития, прогресса. А сейчас? Уровень влияния наук недостаточен, осторожно сдержан советами Вальдера. Впрочем, уже неважно. Ты хочешь что-то сказать, Грегор? — прозвучало от Рамдверта.

— Ты собрал нас, чтобы остановить это. Поэтому мы начали охоту на апперит. Находили поганое золото везде, где только могли. Копили его… как старая карга приданое, а затем прятали. Оно же не представляло угрозы, находясь в тайнике?

— Тайник надёжен. Можно сказать, проверен тысячелетиями. Апперит в нём… безвреден. Я бы сказал, его в некоторой степени не существует.

— Может, монет было больше, чем мы думали? Или был какой-то другой способ распространения? Может, ложные сказители и Астрологи постарались…

— Когда готовишь еду, то хорошо бы её не пересолить.

— Понял. Тогда, может, из-за Композиторов? Мы достали некоторых из них. И поэтому наши действия были замечены?

— Лицлесс Ванригтен выполнил своё предназначение. Вылепил Жевешу в подвале своей усадьбы. Придал им форму, внёс разнообразие на этот пир. И даже его смерть не отменила этого. Прихоть осуществилась. В любом случае, сочту за комплимент, если нас заметили. А теперь не будем терять время.

— Согласен. Что будем делать? Какой план? Останемся в Оренктоне и будем сражаться до последнего вздоха?

— В мире выживает тот, кто адаптируется. Вот и мы поступим так же. Вы должны покинуть Оренктон, но не прямо сейчас. Вы поймете, когда придёт время. Не забудьте принять пилюли и держаться вместе. Любой ценой покиньте город и отправляйтесь к Перекрёстку.

— Вы? Это что же, получается, бежим только мы? А как же остальные? А вы когда найдёте Вальдера, тоже останетесь здесь? — потребовал ответы Тайлер, его обуял подлинный страх, проживания за Ивву туманили сознание, слепили.

— Сейчас не время эмоциональных капризов. Твоим часам только предстоит сделать первый шаг. К тому же… всё идёт своим чередом.

— Это неправильно! Мы вместе пошли по этому пути. А в момент истины…ты просто отправляешь нас, говоришь бежать?

— Держи себя в руках и делай что говорю. Тогда у нас всё получится. И вообще, лучше бы переживал за свой шанс на новую жизнь. Она — хороший человек.

Полурукий с трудом ухватил поводья своих чувств.

— Смерти наплевать, хороший ты или же плохой, — подумалось ему, а далее уже вслух: — Всё должно было быть не так. Ядреные рога! Неужели в этом мире так мало хорошего!? Так, ладно, у нас есть какой-никакой, но план. Значит, сделаем всё, чтобы осуществить его.

— Хорошо. Помните, мы не декорации этого витка. Мы сами творим свою судьбу, и она ведёт нас дальше в неизвестность, в которой точно скрывается победа. Наши голоса будут услышаны и в пустоте Мундуса. Мне уже удавалось совершить невозможное. Вы не хуже — повторите за мной. Докажите, что вы настоящие люди. Покажите им, что вы — нечто большее, чем закуска, — подбодрил Рамдверт и посмотрел на двоих. — Услышали меня?

— Да услышали. Так и сделаем. Само сопротивление космической случайности способно пустить эхо последствий, — сквозь зубы дал ответ Грегор.

— Хорошо… мы же не цыплята, да? Вы справитесь, вы должны. Нет других вариантов. Один на бесконечность. И не забывайте про пилюли, — проговорил не торговец редисом, а затем направился к выходу и, проходя через зал, громко спросил у всех посетителей: — Если это крысы — что будете делать, когда шерстяные проберутся внутрь? — Не дожидаясь ответа, закрыл нижнюю часть лица чёрным шарфом и перешагнул порог главной двери, над которой висел чертополох.

27. Шаг в ноль

К Вербе подбрёл главный искатель — Вабан Ханд. На нём чёрный саван, голова под капюшоном, капли дождя беспощадно били по нему. Походка выдавала слабость, сильное утомление.

— Золото отравляет разум. Он голоден. Для него безумие — всего лишь приправа. Нет-нет. Разум. Разум определяет свойства материи…нет. Умбра пользуется слабостью, и происходит превращение…нет, — сказал блуждающий во тьме.

Носитель тайны Рефлекта похлопал по жилету под окровавленной тканью, нащупал в нём уродливый свисток. Артефакт всё ещё при нём и хранится всё на том же в месте, в том же положении. Выдохнул с облегчением, ему точно было больно дышать. В руке объявившегося из ниоткуда — клинок. Его совсем не кухонный инструмент испорчен; лезвие сломано, покрыто темно-оранжевым налетом, а рукояти нет и вовсе. Свежая кровь не смывалась слезами из мрачных туч. Глянув на обломок, произнёс: — Все ложные убраны с доски, остались нужные фигуры. Кто здесь? Никого…

Услышав что-то, слегка