Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

Сага не чувствовала никакого страха, ей вообще был неведом страх во время ее пребывания в Гростенсхольме. И она знала почему. Конечно, у нее, как у избранной, была защита против всего этого, но было и еще кое-что. Она пережила сильнейшую форму любви между мужчиной и женщиной, и теперь, когда у нее ничего больше не осталось, когда она потеряла своего возлюбленного, чего ей было бояться? Тот, у кого нет будущего, ничего не боится.

И она спокойно произнесла:

— Кто ты такой? И кто эта женщина?

— Разве ты не знаешь? — едва сдерживая смех, спросил он. — Мы же с тобой из одного рода! Она наморщила лоб.

— Из рода Людей Льда? — недоверчиво спросила она.

— О, нет, мы не столь знатные.

— Тогда я вспомнила! — сообразила она. — Хейке говорил, что здесь должна быть одна ведьма. И один колдун. Так это?

— Совершенно верно! И если ты не такая глупая, чтобы отсылать нас в какое-нибудь скучное захолустье, мы сможем показаться тебе на глаза и поболтать!

Сага кивнула.

— Даю честное слово.

— Прекрасно!

Из полумрака показались две фигуры. Женщина, которую тотчас же где угодно приняли бы за ведьму из-за одной ее внешности, и старик, одетый так, как ходили в железном веке.

Глядя на нее, они лукаво усмехнулись.

— Ты и вправду удивительная девушка, Сага из рода Людей Льда, — сказала женщина. — Я много бы дала за такие способности!

— Завидовать особенно нечему, — ответила Сага.

— Ты так думаешь? Но ведь ты так перепугала нашего надменного предводителя! Ты отняла у него всех его помощников!

— Но ведь вы у него остались, не так ли?

— Если ты поможешь нам, то нет.

— Охотно. Но тогда вы должны пообещать мне покинуть Гростенсхольм.

— Мы согласны. Мы по горло сыты этой жизнью.

Сага невольно улыбнулась, услышав слово «жизнь».

— Так чего же вы хотите от меня? — спросила она.

— Чтобы ты разделалась с этим висельником, который подчинил нас своей власти. Когда твой родственник Хейке умер, мы хотели покинуть Гростенсхольм. Но этот проходимец оказался сильнее нас и подчинил нас своей воле.

— Как же ему это удалось? Я не вижу в нем никаких особых способностей.

— Спасибо! — с широкой улыбкой произнес старик. — Спасибо за такие слова, они утешают меня. Но, видишь ли, среди нас, безместных, тоже существует своя иерархия. Да, мы называем себя безместными, потому что у нас нет места успокоения.

— Значит, он имеет самый высокий ранг. Почему?

Женщина в простой, бедной одежде изобразила на лице гримасу.

— Он совершил великий подвиг, самый выдающийся среди всех злодейских поступков. Он убил в церкви ребенка. И когда к нему подошел священник, он убил и его. Прямо перед алтарем.

Сагу передернуло от отвращения.

— Это произошло здесь, в этом округе? И Хейке вызвал его из потустороннего мира? Но я не слышала, чтобы кто-то говорил что-нибудь подобное о церкви в Гростенсхольме.

— Нет, это произошло не в этой церкви. Ты ведь знаешь, в старые времена в крупных поместьях были свои собственные церкви, или капеллы. А поместье Гростенсхольм очень старое. Когда-то, еще до Мейденов, здесь был другой господский дом. И все это произошло в капелле, которая находилась в имении. Убитые были похоронены в святой земле, а он нет.

— Но… — растерянно произнесла Сага. — Но разве это не он был привидением на Болоте Повешенного, что в округе Моберн?

— Он. Его повесили там, но труп переправили сюда.

— Где находится его могила? — быстро спросила она.

— Ты мыслишь мудро и последовательно, — заметил старый колдун.

— В мою задачу входит обезвредить его, и это, похоже, будет сделать нелегко.

— Он похоронен на Виселичном холме. Сага никогда не слышала о таком холме.

— Может быть мои родственники знают, где находится это место, — сказала она.

— Вряд ли! — возразила ведьма. — Никто из живущих этого не знает. Виселичный холм — это круглая вершина небольшого холма, расположенного прямо за скамейкой для дойки коров, что у ворот.

На которой теперь сидел Вильяр! Даже не подозревая о том, что рядом похоронен висельник.

— Спасибо, — сказала Сага. — В таком случае, я справлюсь с ним! Но как быть с вами? Что вы хотите от меня? Получить успокоение?

Голос женщины казался идущим издалека, словно из могилы.

— Нет, нет, нам так хорошо вместе, — сказала она. — Мы уже бродим так по окрестностям несколько сотен лет. Но мы не хотим больше оставаться бременем для Людей Льда, потому что мы уважаем их. Нам достаточно того, что нас вызволили из потустороннего мира. И единственное, чего мы желаем, так это разделаться с ним.

— Кто вы такие?

— Я была сожжена на костре в этом округе в 1578 году. А мой друг был великим колдуном в языческие времена. Он был тоже убит за свое колдовское искусство, но мы не будем досаждать тебе рассказами о его смерти. В те времена нравы были жестокими.

— И наше время хватает бесчеловечности, — заметила Сага. — Значит, вы покидаете Гростенсхольм?

— Конечно! И совершенно добровольно! Ведьма подошла к Саге и сказала:

— Позволь мне поцеловать край твоей одежды! Старик отвесил ей глубокий поклон.

— Я не заслуживаю таких почестей, — усмехнулась она. — Я предназначена для этой цели — и только. И мне показалось, что все получилось легко, слишком легко.

— Ну, ну, — пробормотал старик. — Когда-нибудь станет ясно, кто ты такая и почему тебе все это так легко удалось! Ты сама поймешь все.

Она вопросительно смотрела на них, но они только с улыбкой качали головами.

Собравшись с мыслями, Сага сказала:

— Там, во дворе, остались еще потусторонние существа. Что мне с ними делать?

Старая ведьма предостерегающе помахала рукой.

— Как только ты расправишься с этим проходимцем, тебе не нужно будет ломать себе голову, как поступить с теми духами. Они бросятся прочь со двора, когда увидят, что он больше для них не начальник. Сконцентрируй все усилия на нем!

— Он не позволит мне выйти отсюда.

— В самом деле. Но он уважает тебя. Очень, очень уважает тебя. Воспользуйся этим!

Сага не замечала никакого уважения к себе со стороны висельника. Она задумалась. Он готов был на все, чтобы не выпустить ее отсюда живой…

Пол под ней трещал, на чердаке опасно было оставаться.

Если она подойдет теперь к этому окошку… Тогда она сможет увидеть ожидающего ее Вильяра, сидящего возле могилы висельника. Она не знала, носит ли Вильяр на шее крест, не знала вообще, как относится к вере. Но если у него есть при себе крест, она крикнет ему, чтобы он положил его на холмик…

Нет!