Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

class="p1">— А почему нет? — в голосе Киогара зазвенела азартная нота. — Он будет делать то, что она скажет. А она будет делать то, что скажу я. Мы получим двух Хроник в своем кармане! И их корабли! И их людей! Гирм только обрадуется такой прибавке к силе!

Лемиан что-то пробормотал в ответ, уже не так скептично. Идея использовать нас, как марионеток, была куда привлекательнее, чем просто гнать прочь или убивать.

Прошло еще два дня. Два дня напряженного ожидания, когда воздух на перевалочном пункте казался густым, как кисель, и каждый скрип камня за спиной заставлял руку непроизвольно тянуться к оружию.

Лемиан, получивший подтверждение из своих источников, что Вагарт «Болтун» действительно существовал и пропал как раз в нужное время, заметно смягчился. Он даже пару раз попытался заговорить со мной, оценивающе поглядывая, как на потенциальный актив, а не на угрозу.

А потом пришли они.

Сначала на горизонте показался один корабль. Он был не похож на угловатый тяжеловес Киогара или на вертлявый бриг Лемиана. Это был монстр. Длинный, узкий, черный, как угольная жила, корпус, утыканный шипами и увенчанный на носу чем-то, напоминающим гигантский гарпун.

Вслед за ним, чуть поодаль, двигалось другое судно — более строгое, с острыми, чистыми линиями, похожее на клинок. На его борту красовалась выцветшая, но узнаваемая эмблема — сова, сидящая на обломанном якоре.

Тишина, воцарившаяся на причале, когда оба корабля беззвучно пришвартовались, была звенящей. С «мясорубки» первым сошел глава Бикого Братства. Гирм Людоед.

Он был не так высок, как Силар, но шире в плечах. Его тело было заковано в грубую, лишенную всяких украшений пластинчатую броню, с которой местами облезла краска, обнажив тусклый металл. Лицо скрывал шлем с опущенным забралом, прорезанным лишь узкой щелью для глаз. Но самой жуткой деталью был его артефакт. На его спине была закреплена массивная двуручная секира. «Хроника полей света и пламени».

Прозвище свое Гирм получил за то, что медленно, мучительно поджаривал живых людей из числа захваченных команд с помощью этой секиры, превращая иногда целые корабли в передвижные крематории. И ходили слухи, что он действительно… пробует мясо.

За ним с другого корабля спустился высокий, сухощавый мужчина с острыми чертами лица и пронзительным, холодным взглядом. Его волосы были тщательно уложены, а на изящном, почти женственном пальце поблескивало перстень-печатка. Родрик Сова. Тот самый, кто знал Силара.

Они подошли к нам. Гирм не сказал ни слова. Он просто остановился рядом со мной и его незримое давление заставило всех, кто вышел встречать «гостей», выпрямиться. Его взгляд скользнул по нам, оценивающе, безразлично, как мясник смотрит на скот на рынке.

И тут взгляд Родрика упал на Силара, стоявшего, как всегда, в тени у стены. Его брови поползли вверх в искреннем, неподдельном изумлении.

— Силар? Силар Демиан? — его голос, тонкий и четкий, нарушил гнетущее молчание. — «Бешеный Медведь»? Черт возьми, это действительно ты? Я слышал слухи, но не верил… Что ты здесь делаешь? И почему ты стоишь сзади, как оруженосец? Где твой корабль? Твой экипаж?

Вопросы сыпались, как горох. Все взгляды устремились на Силара. Киогар и Лемиан насторожились.

Силар не дрогнул. Он медленно поднял голову, его глаза встретились со взглядом Родрика. В них не было ни страха, ни волнения. Лишь холодная, гранитная уверенность.

— Родрик, — его голос пророкотал низко, как подземный толчок. — Здравствуй. Корабля нет. Команда мертва. Меня едва не взяли в плен. — Он мотнул головой в мою сторону, не меняя выражения лица. — Он вытащил меня. Спас. Дал шанс отомстить. Я отрабатываю долг. Пока он не будет выплачен сполна, его приказы — закон.

Его слова повисли в воздухе. Объяснение было идеальным — кратким, правдоподобным и полностью соответствовавшим пиратскому кодексу чести и долга, а также образу самого Силара. Однако Родрик, казалось, обдумывал это, его пронзительный взгляд скользил с Силара на меня, пытаясь найти подвох.

И тут вмешался Гирм.

— Хватит, Сова, — его голос был низким, металлическим, будто исходил из самой брони. — Болтовню оставь для пьяных посиделок. — Он медленно обвел взглядом всех собравшихся. — Капитанов собралось больше половины. Значит, совет считается правомочным. — Его взгляд, тяжелый и неумолимый, остановился на мне. — Значит, можем решить. По поводу этого… «Болтуна». И его людей. Пойдемте, обсудим. А вы, — он обвел пальцем меня, Ярану и Силара, — ждите. Мы пошлем кого-нибудь за вами.

Они ушли в отдельный дом, оставив нас в окружении офицеров своих команд. Не собираясь просто стоять на улице неизвестно сколько, я пошагал к соему дому и Ярана, неожиданно, пошла за мной.

— Ну? — прошептала девушка, когда мы остались наедине. Ее голос дрожал, и это была не игра. Она стояла посреди комнаты, обхватив себя руками, будто замерзла. — Насколько ты уверен? По-настоящему?

Я открыл глаза. Она смотрела на меня, и в ее взгляде, всегда таком собранном и остром, сейчас читался настоящий, животный страх. Тот стресс, что копился все эти дни под постоянным давлением, под необходимостью всегда быть начеку, под страхом разоблачения, прорвался наружу. Ее броня треснула.

— На семьдесят процентов, — ответил я честно, глядя прямо на нее.

Она аж подпрыгнула, словно я ударил ее.

— Семьдесят? — ее шепот превратился в сдавленный визг. — Всего семьдесят? А остальные тридцать — это наша смерть? Мучительная смерть от того… того Людоеда? Ты это понимаешь? Мы сидим тут, а они решают, жарить нас заживо или просто повесить! Мы… мы…

Она начала метаться по комнате, ее дыхание участилось, стало поверхностным.

— Они все вычислят! Киогар идиот, но Лемиан не дурак! А этот Родрик… он знает Силара! Он будет копать! Они найдут несоответствия! Они… о боги, мы умрем здесь, в этой дыре, и никто даже не узнает!

Она замолчала, упершись ладонями в каменную стену, ее плечи тряслись. Это была классическая паническая атака. Разум, перегруженный нервами и страхом, крутился по одному и тому же жуткому сценарию.

— Ярана, слушай меня, — я подошел к ней, положил руку ей на плечо. Оно было напряжено, как стальная пружина. — Все под контролем. История с Вагартом железная. О том, что Силар был рабом, знают только те, кто его поймал и кто пытался купить в Исхаке. И даже если вдруг вскроется, что он был рабом, это лишь бросит тень на мою репутацию, но не будет означать, что мы — обманщики. Они…

— Они умны, Мак! — она резко обернулась, и в ее глазах стояли слезы ярости и бессилия. — Они видят слабину! Они видят, что я… что мы… кто-нибудь снаружи наверняка все услышит! Он доложит, что я… что я паникую! И все!