Искатель 9 - Сергей Шиленко

— Он не воюет с врагом, он воюет с реальностью. Считает, что может сломать всё через колено, только вот ломается сам. Сам убивает себя своей же гордыней и тупостью.

Я молчал, слушал.

Плечи у Мароны напряглись, подбородок чуть дёрнулся. Видно было, что держится. Не психует, не истерит, просто сдерживает злость. Правильную злость, холодную, опасную. Глаза как угли под пеплом, горят, но не вспыхивают.

Я наблюдал, как она меняется прямо на глазах, но не вскидывается, не рвёт на себе волосы.

Я сидел, смотрел, не дёргался и не влезал. Это не моё поле. У неё свой способ переваривать ярость, и лучше не мешать.

— Я его убью, — произнёс это просто, словно констатируя давно известный факт.

Марона резко остановилась и повернулась ко мне. Глаза её сверкали не страхом, который я ожидал увидеть, а чистой несгибаемой решимостью. Подойдя вплотную, она резко, но не больно схватила меня за плечи, заставив посмотреть ей в глаза.

— Да, убьёшь, — сказала она спокойно, как будто всё давно решено, и другого варианта просто не существует. — Но сделаешь это с умом, Артём, без героизма и суеты. Хладнокровно, так, как умеешь.

В голосе Мароны звенела сталь, ни капли сомнения, ни одного лишнего жеста или слова, не «если», не «постарайся». И вот эта её уверенность… Не поддержала, придавила, как мешок с кирпичами на грудь.

В животе что-то сжалось до боли, до напряжения в мышцах. Я вообще не знал, как это провернуть. Путь вперёд казался болотом, скрывающимся в тумане, там может прятаться всё, что угодно: ямы, мины, ловушки. Но назад дороги нет.

Осторожн помог ей сесть рядом. Сейчас не время зависать, нельзя пялиться в пол, думать «а вдруг». Надо переключиться.

Пора собирать данные, выяснять, что творится, и где именно есть возможность прикончить ублюдка.

— Так, — начал я. — Выкладывай всё, что знаешь про Фендала. Вообще всё: про него самого, его семью, если есть хоть какая-то информация. Про его связи, кто ему друг, кто враг, кто должен, кому он должен. Всю паутину. И про саму эту вашу… Гильдию убийц. Как они работают, их структура, кто там главный, методы. Всё, что поможет понять, кто они такие и как работают. Любая мелочь может помочь.

Я смотрел на Марону, ожидая, когда она заговорит. Секунду подумав, женщина начала.

— Большинство этих убийц — последователи или, скорее, поклонники Джозула, Бога тени и грязных дел, как его называют. У них процветает культ практичности, абсолютной эффективности. Чувства и эмоции им не мешают выполнять работу, да и моралью они не страдают, её у них просто нет в привычном понимании. Если контракт не выполнен — это провал, да, неприятность, но не трагедия вселенского масштаба. Если заказчик мёртв, тогда всё, для них история закончена, смысла нет мстить за его смерть, не их дело. — Она взглянула на меня, словно проверяя, насколько уловил суть, и добавила, — так что ты прав, Артём. Убьешь Фендала, и контракт сгорит, аннулируется. А без действующего контракта им будет, по большому счёту, наплевать на то, что произошло с их коллегой. Он просто стал «неэффективен».

— То есть мстить за своего они не будут? За того, кого я… убрал? — уточнил я.

Она немного помолчала, обдумывая формулировку, потом уверенно покачала головой:

— Нет. Если ты не сделал чего-то личного против самой Гильдии как организации, не перешёл им дорогу принципиально, не затронул их внутренние дела, мстить за провал одного из своих они точно не станут. Эти ребята… Они умирают в профессии. Считается, что если убийца провалился, или его устранили во время выполнения задания, он сам виноват. Значит, недостаточно хорош, недостаточно осторожен. А остальным незачем тянуть на себе чужую некомпетентность, рисковать собой ради того, кто уже выбыл из игры. — Она сделала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжила, подводя итог. — Как только до Гильдии дойдёт информация, что заказчик мёртв, всё, их интерес к нам тут же иссякнет. Контракт закрыт, хоть и таким нестандартным способом.

— Но им ничто не помешает выслать ещё кого-то прямо сейчас, — мрачно вставил Илин, который всё это время молча слушал, прикрыв глаза. — Пока до самой Гильдии не дошло, что контракт аннулирован, они могут продолжать действовать по инерции, по старым вводным, — он посмотрел на Марону. — Госпожа, Вам стоит срочно выехать в Мирид. Если в округе или на подходе ещё есть убийцы, может случиться новое покушение. Суть одна: убрать всех, кто встал на пути ублюдка Фендала. Я вижу всё даже сквозь маскировку, иллюзии и фокусы. Пока заказ не снят, пока они не выдохлись, я буду рядом. Для меня защита семьи Артёма, — он кивнул головой в мою сторону, —дело чести.

Марона выслушала его спокойно, встала и, не говоря ни слова, направилась к выходу из палатки. Снаружи отдала несколько коротких приказов своей горничной, которая дежурила неподалеку, и тут же вернулась внутрь. В её движениях появилась некая уверенность, словно она уже приняла какое-то важное решение.

— Я ценю Вашу заботу, Илин, — сказала она, обращаясь к монаху. — И прекрасно понимаю, почему Вы так настаиваете на своём присутствии. Но не беспокойтесь так сильно. Орин ещё до своей смерти, предвидя, видимо, подобные проблемы, заплатил за установку мощной магической защиты на имение Монтэдоу. Это очень сложные, древние охранные чары. Если кто-то посторонний попытается проникнуть на территорию, мы узнаем об этом мгновенно, даже если он использует самые продвинутые заклинания сокрытия, станет невидимым или примет чужой облик.

Она подошла ближе, снова положила руку мне на плечо и заговорила тише, доверительнее, но при этом голос оставался твёрдым и уверенным.

— На самом деле, Артём, лучший вариант — отправить твою семью в моё поместье, пока мы не решим вопрос с этими… неприятными людьми. Пусть поживут у меня. Там они будут в полной безопасности, а я лично позабочусь об их комфорте и спокойствии.

Она взглянула на Илина, и впервые за последнее время на её лице появилась лёгкая искренняя улыбка.

— А с твоим Третьим Глазом, Илин, у нас появится ещё и самый надёжный дозор из всех возможных. Думаю, такой расклад устроит всех, верно? Безопасность по максимуму.

Я кивнул, чувствуя почти физическое облегчение. Честно говоря, меньше всего мне