Кая. Полукровка - Анна Бегун

Этот разговор длился, наверное, целую вечность. Опустилась глубокая ночь, а мы продолжали тихо беседовать. Хельг в диалог почти не вступал – он сидел в дальнем углу и, сняв с руки браслет, то и дело постукивал по нему указательным пальцем.

Здесь я впервые увидела клеймо рода Тише – поющую птицу, – которое было запечатлено на шее старушки Каи. Как выяснилось, мы с ней не были просто тёзками, меня и в самом деле назвали в её честь. Тише – имя семьи гладиров, которое когда-то было дано им в шутку: это было шумное и веселое семейство, очень открытое и дружелюбное, которое славилось своими праздниками и вечерами, на которых собирались все оказавшиеся неподалёку многочисленные друзья. Когда одна из дочерей достигла совершеннолетия, отец отправил её на Поляну, учиться медицине и травничеству. Именно здесь, на границе двух государств, произрастали самые редкие, но необходимые травы. И здесь же оказался по случаю пограничник по имени Долль. Однажды во время грозы он заблудился в Суровом Лесу, несколько суток не мог выбраться из его непроходимой чащи, пока, полностью изнеможённый, не добрался до Поляны. Здесь его Кая и выходила. Человек сразил её своим остроумием и эрудицией, она его – заботой и ловкими руками. То была любовь. Запретная. И она дала запретный плод.

Великое Солнце не было им благосклонно. В это время власть захватил Прокурор и начал гонения на людей, а ребёнок, родившийся от отца-человека никогда не будет выглядеть гладиром. Кае пришлось отдать дочь законному отцу, а вскоре её саму родители забрали подальше от границы. Они знали обо ребёнке – и делали всё возможное, чтобы ни одна ищейка не пронюхала. Позже Кая вернулась на Поляну, но так и не смогла ничего узнать ни о своей дочери, ни о возлюбленном. Так больше никогда не создав семьи, она до сегодняшнего дня обитала на Поляне, скрывала беглецов и передавала письмо с одной стороны границы на другую.

– Скажите, – тихо сказала я, когда молчание затянулось. – Что будет с полукровкой, если его поймают ищейки?

Хельг поднял на меня глаза, почти такие же пронзительные, как у Гарда. Они вообще были во многом похожи, но Гард всегда был спокоен и задумчив, что придавало ему таинственности, во то время как Хельг, напротив, в любой ситуации оставался энергичным и улыбчивым.

Но не теперь.

– Всё зависит от решения Прокурора, – ответил он, завязывая браслет на запястье. – Полукровка – самый нежелательный вариант, на самом деле. Ведь речь идёт не просто о контакте с людьми, а... сама понимаешь. Просто человек для него – скот. Гладир, который состоял в контакте с человеком – оступившийся, преступник. А полукровка – порождение неприемлемой связи. Гладир в его понимании по умолчанию стоит на ступеньку выше человека. Поэтому в Пещерах чёткая иерархия: свободные управляют предателями, предатели помыкают рабами. А полукровки – кто? Рабы или господа?

– Не припомню ни разу, – тихо раздался старческий голос, – чтобы полукровку не казнили.

Сердце мучительно сжалось. Сколько времени понадобится ищейкам, чтобы доставить Гарда к Прокурору? И сколько времени займёт вынесение приговора?

– Я его убью. Вот этими вот руками, – прошептала я, опустив глаза на трясущиеся ладони. – Найду и прикончу.

Хельг улыбнулся:

– Хорошо понимаю твои чувства. Мне тоже хотелось его убить...

– Нет, не понимаешь! – крикнула я и одновременно встала с постели. – Он вот-вот казнит самого близкого мне человека! Да что там – единственного по-настоящему близкого человека! Если я не успею прикончить его первой...

– Кая-ли, – он взял меня за плечи и с неизменной улыбкой заглянул в глаза. Если бы не серьга в ухе, наверняка я бы успокоилась мгновенно под воздействием его чистокровного разума. – Поверь, мне твои чувства хорошо знакомы, и убийство... это выход, конечно, но есть более гуманные варианты.

– Нет, – повторила я, качая головой. – Не понимаешь. Он достоин только смерти, и я сама должна это сделать. Он разрушил мою семью, из раза в раз вмешивался в мою жизнь, разлучая с близкими людьми, пока не оставил меня совсем одну в этом мире. Из-за него я стала... такой. Этого тебе не понять. Если бы с тобой случилось что-то подобное, ты бы так не улыбался.

Хельг посмотрел в сторону, словно собираясь с мыслями, после чего опустил руки и упал в кресло.

– Ты права, такого со мной действительно не было. Моя история, пожалуй, попроще будет. Мне было двенадцать, когда Прокурор приговорил к казни моих отца, мать, старшую сестру и тётку. Меня успели спасти. Следствие не дошло до меня только потому, что дети не рассматриваются как открытая угроза. Друг семьи, да ты его знаешь – старик Нэрд, вывез меня из страны. С тех пор я здесь впервые.